Sex + Success. Самоучитель от self-made woman

В отпуске летом в Юрмале взяла справочник Госдумы со всеми фотками. Серые странички с дикими серыми паспортными фотографиями, напротив фотографий – фамилия, краткая биография. Месяц тренировалась. В парламенте вице-спикер сидит наверху, на сцене, а депутаты сидят внизу, в зале. На пляже набрала 450 камней и создала модель парламента: рассадила по фракциям – листочек с портретом, придавленный камешком, чтобы ветром не сдуло. Листочек с портретом, камешек. Встала, смотрю сверху, как бы из президиума, на бумажных депутатов, которые трещат на ветру, и запоминаю: этот такой-то, этот такой-то. И так каждое утро. Каторжный труд! Глазу зацепиться не за что. Особенно трудно запоминалась компартия. Все словно близнецы-братья, все словно под копирку. Женщин от мужчин отличить невозможно. Гранитные лица. У националистов, у Жирика люди еще разные. А вот коммунисты и партия власти – клон на клоне! И я вдруг поняла, какая там в реальности серость. Через неделю бумажки все протухли, их намочил дождь, их порвал ветер. Кто выжил, тех и запоминала.

В конце сдалась: будь что будет. Был кошмар. Депутат тянет руку, я тупо на него смотрю, минуту смотрю, две смотрю. Он уже весь багровый, надрывается, кричит: «Вы не даете оппозиции слово!» А я не слова не даю, я пытаюсь вспомнить фамилию. Не могу же сказать: включите микрофон тому мужчине с багровым лицом. Я и тяну время, заглядывая в табличку с подсказкой. Валидол пила каждый день, а когда вела заседание, глушила стаканами валерьянку, потому что от напряжения вылетали и те фамилии, которые знала. А опрокинешь в себя пол-литра валерьянки, становишься спокойной и сосредоточенной, как Будда. И тогда фамилии выскакивали сами. Одного психа запомнила на всю жизнь. Этот… как его? Вот, забыла.

Побочная тема

Другая планета

2001 году я увидела документальный французский фильм «Птицы». Он посвящен большим миграциям птиц: как они преодолевают невероятные расстояния, как выживают в пути, где находят приют, как справляются со смертельной усталостью. В нем нет сюжета. В нем нет экологической идеологии. Никто ни на кого не охотится, никто ни с кем не совокупляется, никаких «о, ужас! в мазуте застряли крылья». Всю картину над земным шаром летит и летит стая, и благодаря уникальной технике съемки вы словно летите вместе с ней, внутри нее. Летите над Нью-Йорком и Каиром, над трубами с дымом, над океаном и пустынями. Полтора часа ничего, кроме взмахов крыльев, но я вышла из кинотеатра потрясенная. Я вдруг поняла, что существует параллельный мир. И этот мир такой же мощный, как и человеческий.

У меня возникла догадка, что проблема цивилизации в том, что мы настолько зациклены на самих себе, что окружающий мир воспринимаем как часть своего. А мы – не его часть.

Догадку требовалось проверить, и я присоединилась к одной экспедиции, которая отправлялась в дикие джунгли Малайзии на границе с Индонезией. Там есть два штата, и на их территории растут джунгли, не изменившиеся за десятки миллионов лет. Они сохранились с доледникового периода. В малайзийских джунглях человек жить не может. В тайге – да, в джунглях Амазонки – да. В малайзийских – нет. Там высокая влажность и пятьдесят на солнце. Нас было четверо. Я и трое отмороженных ученых-биологов, готовых ради редкой фотографии без акваланга опускаться на морское дно, спать в обнимку со змеями, питаться кореньями и акридами. С другими людьми в параллельный мир не попасть: не пустит.

Я не хотела уйти в параллельный мир и стать растением. Сейчас такой вид индивидуального протеста снова стал моден. Человечество убегает от самого себя, и это настоящий побег. Последняя очень актуальная тенденция – уезжать на Гоа. Там за доллар можно снять хижину, еда ничего не стоит и, попыхивая травой на берегу океана, впадать в амнезию. Чаще уезжают молодые, около тридцати лет, творческие люди. С самых престижных, денежных позиций. Таких беглецов становится все больше и больше. Вроде все есть – и деньги, и светская жизнь, и интересная профессия. А люди исчезают.

Я отправилась в экспедицию с одной целью: чтобы вернуться с иной энергией и организовать в огромном городе иное пространство. Получить заряд от параллельного мира, чтобы изменить этот. Я не про политику. Я про отношение к жизни.