Sexбомба

— Но нам не удастся это вечно скрывать, — трезво взглянула на ситуацию со стороны Лара, мысленно прожив с Кириллом двадцать лет. — Ты будешь с каждым годом стареть, а я буду оставаться такой же цветущей и молодой, как и сейчас. Сначала это, конечно, не будет заметно, но потом разница в возрасте будет явно бросаться в глаза. Что мы тогда будем делать? Искусственно одряблять мою кожу, рисовать мне синяки под глазами, подкрашивать сединой волосы, «целлюлитить» задницу и заполнять силиконом дополнительные складки на животе и боках? Но в таком виде я тебе самому не буду нужна. Ты же понимаешь, что вся моя прелесть и заключается в вечной красоте и в молодости. Кому нужна СТАРУХА-РОБОТ? Любой шестидесятилетний мужик, будь у него такая возможность, с удовольствием обменял бы свою шестидесятилетнюю супругу-сверстницу на трёх двадцатилетних жён. Ну, или, хотя бы, на одну. И ты такой же. Разве не так?

— Наверное, ты права, — согласно покивал головой Кирилл, представив возле себя сильно постаревшую Лару и, быстро отказавшись от идеи искусственного старения своей зазнобы, предложил альтернативный вариант, — А если мы уедем с тобой куда-нибудь далеко-далеко? Подальше от маминых глаз? Например, в Америку? Я буду работать в их «Силиконовой долине», а ты — поддерживать наш семейный очаг, в качестве домохозяйки, а точнее, наш «СЕКСУАЛЬНЫЙ ОЧАГ».

— Допустим, по оговоренным выше причинам моего «не старения», ты будешь меня держать в доме запертой, как кошку, и не показывать соседям, коллегам и друзьям. Но готов ли ты навсегда уехать от родной материи из-за меня? — смоделировала предложенную Кириллом ситуацию Лара, погружая его в состояние «родственной ностальгии».

— А почему сразу навсегда? — находчиво вскинул брови Кирилл, не видя в этом проблемы. — Я могу иногда прилетать к маме в Россию и придумывать разные причины, по которым ты, якобы, не смогла прилететь со мной.

— А потом? — пессимистично поинтересовалась Лара, сильно сомневаясь в успехе скрытного проживания на чужбине. — Когда причины моего «не прилёта» закончатся?

— А потом — «суп с котом»! — отшутился Кирилл, утомившись от преждевременных опасений сексапильной красотки, постепенно превращающейся в его грязных фантазиях в «продавщицу фруктов». — Придумаем что-нибудь ещё. Не хочу сейчас загадывать так далеко. А хочу наслаждаться сегодняшним днём и твоими сочными «фруктами»… Ну-ка, повернись-ка ко мне своими «арбузами», которыми ты недавно хвасталась. Хочу проверить, так ли они «спелы», как ты говорила?

Девушка грациозно перевернулась на живот и, кокетливо подтянув плащ к спине, оголила попу.

— Суп… с котом…, — вдумчиво, раз за разом повторяла Лара странную фразу, только что произнесённую Кириллом, пытаясь понять, что он имел в виду, в то время, пока он вводил в неё свой член, но никак не могла найти в своей искусственной голове определение этого выражения. В какой-то момент Кириллу, даже, показалось, что из её головы пошёл дымок, и запахло палёным сервером. Это не стимулировало его потенцию и сильно отвлекало от секса. В итоге, он попросил «продавщицу» замолчать и думать о «фруктах», а не о котах и супе. Девушка послушно смолкла и начала страстно стонать в такт раздающихся позади неё ритмичных шлепков.

После завершения полового акта, Кирилл без сил рухнул рядом с Ларой и, не проронив ни слова, крепко уснул.

Третий день счастья

Утром Кирилл проснулся в хорошем расположении духа, так как его рука властно лежала на упругой заднице самой красивой в мире девушки, а не привычно сжимала скукоженную резиновую вагину. Ощутив себя крутым самцом, неотразимым мачо, ну, или, в крайнем случае, просто женатым полноценным мужчиной, Кирилл нежно провёл пальцем свободной руки по лицу Лары, смотрящей на своего хозяина глазами преданной собаки, и прошептал:

— С добрым утром, любимая!

— Любимая? — удивлённо переспросила Лара, прекрасно понимая скрытое значение этого слова.

— Да, — уверенно подтвердил Кирилл. — Я влюбился в тебя как мальчишка, и не представляю теперь свою жизнь без тебя.

— Но тебе совсем необязательно признаваться мне в своих чувствах и делать мне предложение, — освободила девушка разделившего с ней двуспальное брачное ложе партнёра от джентльменских обязательств жениться на ней. — Я и так твоя до самой смерти: и в горе, и в радости, в болезни, и в здравии.

— Да я понимаю, что мы с тобой, миновав всю эту свадебную суматоху, уже являемся неофициальной семейной парой, но мне, почему-то, захотелось сказать тебе эти слова, — стеснительно опустив глаза, произнёс Кирилл, с трудом сдерживая слёзы счастья.

— Мне безумно приятно! — прошептала Лара и, наклонившись к Кириллу, поцеловала его в губы.

— Зачем ты врёшь? — возмущённо воскликнул Кирилл, шутливо отталкивая от себя девушку. — Ты же бесчувственная кукла! Тебе не может быть приятно!