SEXXX HUNTMЭH, или Правила эффективной секс-охоты

Что ж, я выписался. Какое-то время мы оставались в ее жутком доме. (Люди, живущие в больших городах, становятся слишком завистливыми. Тем, у кого слабые нервы и высокая квартплата, лучше пропустить следующий абзац.) Там было две большие спальни с ванными, довольно просторная столовая и еще более просторная гостиная. Кухня тоже не маленькая. У нее имелась посудомоечная машина, стиральная машина и сушка. Весь дом сдавался вместе с мебелью. Платила она 310 долларов в месяц. Да-да, 310 доллларов в месяц, тогда как я платил 500 долларов за комнату-студию в Чикаго, где отсутствовали стиралка, сушка и посудомоечная машина. Ванную же комнату едва ли можно было назвать таковой, а кухня казалось столь крохотной, что пользоваться ножом и вилкой одновременно во время еды представлялось весьма проблематичным.

В середине дня она заявила, что ей нужно на работу. Как? Я думал, у нее выходной. Она сказала, что вернется в пять. Мне показалось странным, что она оставляла меня, практически незнакомого человека, в своем доме на пять часов. Очень странно, но я не собирался указывать ей на это. Она отправилась на работу, а я остался смотреть телевизор и видеофильмы. Пару раз она звонила, чтобы удостовериться, что все в порядке. Позже я вышел из дому, чтобы посмотреть кое-какие достопримечательности, о которых она мне рассказала; она не только позволила мне остаться, но и дала ключ. Я мог сделать копию и ограбить ее или еще того хуже. Очень странно.

Она вернулась домой с подругой, заявившей, что тоже заночует. Я немного разочаровался, но посчитал разумным, что Студентка, по здравому размышлению, пригласила подругу, чтобы не оставаться наедине со мной. Возможно, кто-то на работе указал ей на ошибочность ее действий.

Тут-то все и началось. Она не могла решить, хочет ли, чтобы я оставался или нет. Сказала, что ее родители вне себя от моего пребывания и собираются проехать сотню миль, чтобы заставить меня уехать. У подруги кризис, им нужно побыть одним. Делая все эти признания, она целовала меня. Здравый ум подсказывал мне, что следует забыть о напрасных тратах и дергать оттуда, но я не захотел прислушаться к нему и отправился с девушками взять напрокат новый фильм. Когда мы вернулись, Студентка заявила, что я должен немедленно уехать.

Возникла проблема. Я на один глаз близорук, а на другом у меня дальнозоркость, поэтому ночью я испытваю большие трудности со зрением, не в силах правильно определить расстояние: далекие предметы кажутся мне близкими, а близкие далекими. В то время я еще не обзавелся ни очками, ни контактными линзами. В поездках я старался передвигаться только в дневные часы, а в тот момент был уже глубокий вечер. Я рассказал ей о своей проблеме (чему она, естественно, не поверила) и попросил их проехать со мной до мотеля. Проехав туда с ними, я смогу вернуться обратно. Вместо того они позволили следовать за ними в ее автомобиле, что мне не очень понравилось, поскольку я боялся потерять их из виду. В конце концов мы прибыли в мотель. Студентка, оставив подругу в машине, прошла со мной в номер, где мы минут двадцать тискали друг друга. Затем ушла. Я предложил ей вернуться позже. Она сказала, что подумает.

Когда они уехали, мне стало ужасно досадно. Моя поездка превратилась в 480-мильное отклонение от маршрута. Две ночи в дрянном мотеле обошлись мне в 80 долларов. К тому же я заплатил за видеофильм, который они собирались смотреть дома. Потеряв самообладание, я вернулся к ее дому и позвонил в дверь. Я видел, как они сидят там, внутри, и смотрят фильм. Они знали, что это я, и не желали открывать дверь. Я был вне себя, но мудро решил уехать, а не доводить дело до полиции.

На следующий день я поехал обратно в Техас, сам не понимая, что же произошло. Почему я вел себя так странно? Обычно я никогда не отклонялся так далеко со своего пути, чтобы навестить женщину. Безусловно, я должен был уехать при первом же тревожном сигнале, когда ее не оказалось дома! Поразмышляв, я понял. Я разъезжал по дорогам целых четыре месяца, главным образом по юго-западу, в компании змей и москитов, останавливаясь преимущественно в отелях, а не на квартирах, так что у меня не было возможности общаться с другими актерами. Я не созванивался с родными или друзьями в продолжении всей поездки, в основном из-за того, что проезжал сотни миль ежедневно от одного выступления к другому. Я чувствовал себя ужасно одиноко, и одиночество толкнуло меня на совершение идиотского поступка.

Когда мне стукнуло двадцать восемь, вскоре после того, как я прекратил гастролировать по клубам, однажды субботним вечером я отправился с моим новым другом Джоном обедать в чудный ресторанчик с внушительным баром. Было часов девять вечера. В ожидании свободного столика мы сидели в баре. Несколько женщин тоже ожидали свободные места. Две из них привлекли мое внимание. Но не успел я приблизиться к ним, как нас пригласили за стол.