SEXXX HUNTМЭН, или Правила эффективной секс-охоты

В то время как Шэннон играла, я – нет. Я сказал ей, что мне нравится с ней разговаривать и общаться. Признался, что, как это ни смешно, не обратил внимания на то, как она выглядит, когда мы встретились впервые. По ее лицу я видел, что она по большей части не верит тому, что я говорю. Она привыкла, что мужчины сходят с ума по ней из-за ее сисек, но меня-то интересовало не это. Судя по всему, она была обо мне невысокого мнения.

Как и ожидалось, Шэннон вернулась к своему бывшему примерно год спустя после того, как я познакомился с ней. Возможно, я был нужен ей как запасной вариант на случай, если они не помирятся. Ему было наплевать на меня, но я начал подыскивать другого игрока, потому как вряд ли он позволил бы ей продолжать играть с нами. И точно, вскоре после этого Шэннон перестала ходить в бар вместе со всей командой, а потом прекратила и играть с нами. Я ничего не слышал про нее, как вдруг примерно год спустя она неожиданно позвонила мне. Я сразу же понял, что она опять порвала со своим другом. Так оно и было.

Шэннон не вернулась в команду, но не раз подменяла других, когда они не могли прийти на игру. За все это время я встречался с разными женщинами, но, опять же, никто не волновал меня по-настоящему. Шэннон была единственной встреченной мной в Чикаго женщиной, которая всерьез задела меня. Она была остроумной, даже саркастичной, забавной и спортивной. Вокруг Шэннон имелось множество сигнальных флажков, которые я предпочел проигнорировать. Она сказала, что любит сначала подружиться с мужчиной, прежде чем начать встречаться. Я-то знаю, чем это обычно заканчивается. Она не любила заниматься теми видами спорта, где не добивалась хороших результатов, и не любила пробовать что-то новенькое. Она не давала прямых ответов на поставленные вопросы. Я чувствовал, что в какой-то момент она вроде бы заинтересовалась мной, но потом это прошло. Тем не менее однажды я вновь пригласил ее, и мы поехали с ней в бар после игры.

– Шэннон, я пытался понять тебя и, кажется, понял. С тобой все делается лучше. Итак, я спрашиваю тебя вновь.

Она смутилась, отчего мне тоже стало неловко, и снова ответила что-то неопределенное вместо «да» или «нет». Я решил, что я ей не интересен, а если бы и был, она исчерпала лимит моего терпения. Я по-прежнему контактировал с ней, когда надо было кого-то заменить в хоккее.

Прошел еще год, как вдруг Шэннон отколола номер: я увидел ее играющей за другую команду. Она вела себя весьма отчужденно. Я позвонил ей на следующий день, чтобы выяснить, что произошло. Она не ответила, и я оставил сообщение. Шэннон прислала имейл. Это не являлось грубостью или чем-то вроде наказания, просто было странно: она просила никогда ей больше не звонить и не посылать сообщения. Она изначально была убеждена, что я влюблен в нее, но видела во мне только друга. Какого черта? Сама того не ведая, Шэннон сделала самое худшее, что могла сделать – обвинила меня в том, что я презирал более всего: что я являюсь ее так называемом дружком. Я ответил на ее имейл, что пришлю ей длинное письмо, которое затем и послал. Я пытался спасти дружбу, хотя и понимал, что все напрасно. Чего я так разволновался? Легко быть другом, когда все хорошо. Но попробуйте оставаться им, когда происходит что-то нехорошее. Если наша дружба и закончилась, то не потому, что я не выдержал испытания. Я высказал предположение, что многие мужчины, видимо, обманывали ее. Зная, что она любит поначалу оставаться друзьями, представляю, с какими типами ей довелось встречаться.

Я вложил в письмо стишок о ней, пришедший мне в голову как-то ночью. Я не пытался добиваться ее любой ценой, просто хотелось сделать что-то приятное. Я писал, что она может прочитать его в очередной раз, когда кто-то обманет ее, и ей станет лучше – это хороший подарок. Неделю спустя после того как я отправил письмо, до меня дошли слухи, что Шэннон порвала со своим последним бойфрендом. Да, они были друзьями, до того как стать любовниками, и он обманул ее. Все решилось само собой. Без сомнения, я привел ее в ярость своей правотой. Ничто так не злит женщину, как мужская правота. Я был уверен, что она никогда больше мне не позвонит, так оно и было. А жаль, мы могли бы быть хорошими друзьями.

Вскоре после того как Шэннон оборвала нашу дружбу, я познакомился на пляже с Ванессой, подругой женщины, приходившей смотреть, как мы играем в волейбол. Ванессе я сразу же приглянулся. Она спросила, когда мы играем в следующий раз. Я сказал, и она пришла в тот день сама, чтобы посмотреть. Потом попросила меня проводить ее домой. Я предложил сходить куда-нибудь, и она дала мне номер своего телефона. Поболтав пару раз по телефону, мы пошли в «Гатрис». Свидание прошло хорошо, хотя она была слишком тиха, на мой вкус. Тем не менее я вновь пригласил ее. Я знаю, что люди нередко очень нервничают во время первого свидания, так что предпочитаю делать выводы после второго. Она с радостью согласилась. Поговорив еще несколько раз по телефону, она вдруг заявила, что не видит смысла во втором свидании, на что я ответил: