- Ну вот, видите, хороший куш! По всей вероятности, злоумышленники убежали бы в своих железных оболочках, чтоб еще раз использовать их, если бы что-нибудь не заставило их поторопиться...
- Собака подняла лай! - вставил слово Иоганн.
- Но "Сезам" тоже участвовал в заговоре, - упорствовал Гане. - Почему все двери перестали открываться в момент грабежа?
- Может быть, вы слишком сильно крикнули от испуга: "Сезам, откройся!" - и тем испортили механизм, - высказал предположение агент. - Наши аппараты рассчитаны на известную силу и высоту тона.
Это объяснение - Гане не мог не сознаться - было похоже на правду.
Он не кричал, а рычал, вопил на непослушные двери.
- Мистер Штольц, - сказал полисмен, обращаясь к молодому человеку, - я не арестую вас, но все же прошу следовать за мной. Мне необходимо выяснить все обстоятельства дела.
Полицейские, забрав металлических слуг как вещественное доказательство, удалились вместе с агентом.
Эдуард Гане остался один со своим слугой.
- Я еще не пил кофе, - сказал устало Гане.
- Сию минуту, сэр, - ответил Иоганн, семеня к буфету. От всех волнений ночи у Иоганна дрожали руки сильнее обычного и, подавая кофе, он уронил сухарницу.
- Ничего, Иоганн, не расстраивайтесь, это с каждым может случиться, ласково сказал Гане. И, отпив дымящегося кофе, он задумчиво добавил:
- "Сезамы", вентиляторы и механическую метлу мы, пожалуй, можем оставить, Иоганн. Это полезное изобретение. Оно облегчит ваш труд. Эти настоящие вестингаузовские механические слуги имеют, на мой взгляд, лишь один, недостаток: они не переносят лая и приказаний в повышенном тоне. Но с этим уж ничего не поделаешь. Такой теперь век...