`Сезам, откройся!`

Свою разведывательную службу я начинал как раз на американском направлении работы внешней разведки. В конце 1938 года я был направлен стажером в тогдашнее И НО — иностранный отдел ГУГБ НКВД, а в начале следующего года уже был назначен заместителем начальника американского отделения ИНО, ставшего потом 5-м отделом ГУГБ. На этой должности я приобщился к курированию разведывательной работы нашей службы на всем Американском континенте, от Канады до Аргентины. С тех пор англо-американская направленность моей работы во внешней разведке продолжалась до 1966 года, когда судьба направила меня на немецко-австрийский плацдарм — резидентом в Вену. Но и там я много внимания уделял противодействию враждебной нам деятельности ЦРУ. Вот почему так ярко выражен мой интерес ко всему американскому, в самом широком смысле этого слова.

Но вернемся к Польше 1994 года. Теперь эта страна по основным политико-идеологическим, экономическим и социальным условиям уже не Польша 1973 года, когда я прибыл туда.

В стране произошла коренная ломка бывшего, называвшегося социалистическим режима власти и общественного устройства. Теперь эта страна почти капиталистическая, частная собственность и рыночные отношения все больше завладевают жизнью польского народа. В то же время тот факт, что полвека в народном сознании все связывалось с иным социально-экономическим положением, за короткие прошедшие пять лет нельзя вытравить полностью.

Хорошо зная теперь поляков, могу утверждать, что лишение их бесплатного образования и здравоохранения, появление угрозы оказаться во все возрастающем числе безработных вместо уверенности в завтрашнем дне, лишение других социальных благ недавнего прошлого не будут забыты и не так легко примирят польских трудящихся с новым порядком. Об этом говорят и многочисленные забастовки, растущая поддержка избирателями новых демократических сил и протест против политики своего лидера Леха Валенсы, нашедшие выражение в его поражении на президентских выборах 1995 года.

Исчезновение социалистического содружества стран Восточной Европы и, как следствие, прекращение взаимодействия специальных служб этих государств явились заметной потерей для внешней разведки. Что касается польской разведки, то ее сотрудничество с нашей службой было, безусловно, взаимовыгодным для обеих стран.

Но польские спецслужбы не просто исчезли для нас как верные союзники и соратники в борьбе с общим противником.

Они перешли на сторону этого противника, став его союзником. И хотя западные спецслужбы теперь утверждают, что они отказываются от борьбы с нами и переходят от конфронтации к партнерству, все говорит за то, что эти службы в действительности продолжают наращивать подрывную деятельность против нашего государства. Иллюстрацией этому являются разоблачения многочисленных агентов иностранных разведок в России за последние годы, когда Запад уже не имел оснований считать нас «империей зла». Да и реакция на арест в 1994 году в США агента нашей внешней разведки Эймса отнюдь не свидетельствует о мирных намерениях американской администрации в отношении нашей страны и ее спецслужб.

Раз польские спецслужбы перешли на диаметрально противоположные позиции и их руководители поспешили на разные голоса заверить Запад в своей лояльности ему и намерении вместо совместной с Советским Союзом в прошлом борьбы против Запада, теперь вместе с Западом бороться против СССР, логично предположить, что польская разведка не стада сохранять в тайне от западных спецслужб те стороны прежней совместной деятельности с КГБ, которые были направлены против них.

Во всяком случае, если поляки и отказались делать это открыто, то неофициально, негласно их архивы будут, без сомнения, предоставлены в распоряжение, например, ЦРУ. Ну, а если и это не произойдет, то ЦРУ, БНД и другие западные спецслужбы имели в период польского кризиса достаточно своих людей среди оппозиции, тех, кого они поддерживали и направляли в борьбе с коммунистическим режимом. Некоторые из таких поляков, как мне было известно, ЦРУ и БНД вербовали, превращая в свои щупальца, запускавшиеся в руководящие круги польских правящих структур. Один лишь пример тому — агент ЦРУ в Генштабе Войска Польского Ришард Куклинский, который по своему положению знал почти все, что делалось в Министерстве национальной обороны Польши, и многое из того, что происходило в Министерстве внутренних дел этой страны и в его службах безопасности.

В интервью газете «Политика» министр внутренних дел ПНР Ч. Кищак сообщал, что министерство располагало материалами о фактически шпионской деятельности отдельных членов профсоюза «Солидарность». «Может быть, — говорил Кищак, — это и не было классическим шпионажем, но никто меня не убедит, что сведения о месторасположении войсковых частей, о характере производства определенной продукции некоторых заводов, состоянии использования трудовых ресурсов, служат профсоюзной деятельности. А именно такую информацию покупали за грязные деньги Пентагон и ЦРУ у известных профсоюзных деятелей.