Сезон бойни

Но наконец тигр удовлетворился. Он один раз прокурлыкал, затем скользнул вниз и без усилия стал спускаться в бездну.

Некоторые квартиранты волочащихся деревьев способны издавать широкий спектр запахов в зависимости от окружающей местности.

В местах сильного заражения колония волочащихся деревьев издает запахи, привлекательные для хторранских жизненных форм, но в основном неприятные для человека, однако в районах минимального заражения колония выделяет удивительно соблазнительные ароматы, способные обмануть опрометчивых.

Сладкий, напоминающий хвойный, аромат – один из самых характерных запахов для колоний волочащихся деревьев. Это может быть, а может и не быть адаптацией, направленной на привлечение земных животных; имеющиеся данные не позволяют сделать окончательного заключения.

«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)

11 ДЫРА

Если бы это было просто, то это давно бы сделали.

Соломон Краткий

Было уже ясно, что это – не обычная нора.

Стены туннеля, выстланные мягкой розовой кожей, которая подрагивала, как живая плоть, были густо пронизаны толстыми ветвящимися корнями и более тонкими паразитическими ползучими лианами. Все вокруг было влажным и на вид упругим. Похожие на пучки кабеля перекрученные тяжи убегали вниз, в темноту. Они казались заключенными в оплетку корчами мучительной боли.

При спуске тигру приходилось двигаться с большой осторожностью. Почти сразу же он пустил в ход свои клешни, придерживаясь для страховки за корни и стены. Он все время издавал предупредительный щебет, однако двигался не останавливаясь.

По мере того как мы опускались все ниже и ниже, различия между этим колодцем и гнездами червей, планы которых были у нас, становились настолько очевидными, настолько бросались в глаза, что в течение нескольких страшных мгновений я боялся, как бы мы не оказались на пороге открытия совершенно нового вида хторранско-го червя – или, того хуже, чего-нибудь такого, что использовало червей так же, как они использовали кроли-кособак и другую живность. Мое воображение услужливо предлагало бредовые картины огромной раздувшейся осклизлой зловонной плоти, разевающей зияющие пасти, клацающей челюстями, тянущейся резиновыми щупальцами и пьяно вращающей глазами на стебельках. Потом чудовище как-то разом сникло и с позором убралось с моих глаз. Что бы я там ни фантазировал, то, что на самом деле ждало нас на дне этого гнезда, наверняка окажется хуже.

Еще глубже на стенах начали появляться другие причудливые формы хторранской жизни – огромные пузыри и мешки, сочащиеся каким-то грязным сиропом. Тигр доложил, что фиолетовые пузыри, похожие на гнилые сливы, издают точно такую вонь, какую и предполагает их внешний вид.

Самые толстые кабели внезапно разветвились, и вместе с ними разветвился колодец. Один его ствол вел прямо, а меньший туннель резко сворачивал в сторону. Мы прошли вниз по главному каналу. Чуть глубже он начал сужаться и одновременно стал заметно глаже. Узловатые лианы, служившие нам путеводной нитью, исчезли в красном студне, покрывающем стены. Теперь канал превратился в мясистую гладкую трубу. Казалось, нам предстоит искать дорогу в подземном лабиринте.

Немногочисленные плети корней, еще проглядывающие на стенах неравномерным пунктиром, время от времени ветвились и сливались как гигантские кровеносные сосуды. Возникло ощущение, будто мы очутились внутри громадного зверя – храбрые микроскопические пришельцы, на ощупь крадущиеся по сосудистой системе.

– Подожди, – распорядился я и откинулся на спинку сиденья. Тигр послушно остановился. Я подвел сенсор дисплея к одной из ветвящихся вен на стенке канала. – Видели только что движение?

– Где? – спросила Уиллиг. – Что?

– Здесь… – Я высветил толстую петлю перекрученного кабеля.

Послышал голос Зигеля: – Оставайтесь на связи. Мы прокрутим запись назад… Уй, опять идет.

Я не ошибся. Корень пульсировал. На наших глазах небольшая припухлость медленно и вязко двигалась вперед.

– Бу-уль… Бу-уль… Бу-уль… – произнесла Уиллиг. – Там течет черная патока.

Спустя пятнадцать секунд следующая медленно про-булькивающая порция заскользила вниз по каналу.

– Похоже на сердцебиение, – сказал я. – Похоже на проклятое сердцебиение!