Сезон бойни

Просто устроенные, эти существа чуть ли не самые важные во всей экологии; лишь благодаря им и возможна сама жизнь – они извлекают энергию, недоступную другим организмам, и возвращают ее в пищевую цепь. Они делают ее доступной для нас с вами.

Вот где – на самом нижнем из всех биологических уровней, должна была впервые проявиться хторранская колонизация.

Заменив собой земные организмы, живущие за счет гниения, хторранские редуценты создали гарантированный источник подходящей пищи для следующего звена хторран-ской пищевой цепи. Земные биологические процессы подменялись хторранскими эффективно и незаметно до тех пор, пока не стало слишком поздно.

«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)

КНИГА 2 1 ГЛАС БОЖИЙ

Битву полов выиграть невозможно, потому что братание с врагом доставляет слишком много удовольствия.

Соломон Краткий

Лиз стояла на балконе, глядя на ярко-синее море внизу.

– Думаю, мне подойдет роль пассажира, – сказала она. – Сейчас я вспомнила, почему стала пилотом. Мне нравилось видеть мир с высоты. Хотелось узнать, что там за холмами, потом за следующими холмами, за горизонтом.

Несмотря на… мою боязнь… высоты, я подошел и встал рядом. «Босх» летел всего в двадцати метрах над океаном, неуклонно продвигаясь на юг вдоль восточного побережья континента. Хотя капитан Харбо и жаловалась, что не укладывается в график полета, она снизила скорость до плавного дрейфа, чтобы мы – и другие пассажиры тоже, я думаю – могли с балкона насладиться видом красного тропического солнца, уходящего за горизонт. Длинные пурпурные лучи заката тянулись к востоку навстречу подступающей ночи. Наша огромная черная тень бежала по волнам, на пенистых гребнях которых уже можно было видеть первые слабые искорки фосфоресценции.

Лиз потянулась и взяла мою руку. Она крепко держала ее, пока говорила.

– У меня так никогда и не было медового месяца. Мы с Робертом поженились, когда еще учились в колледже, и не могли позволить себе медовый месяц. Ни у кого из нас по-настоящему не было семьи. И мы пообещали себе откладывать деньги и при первой возможности устроить себе настоящие каникулы, которых никогда не имели. Мы строили планы. О боже, какие это были планы! Мы просматривали туристические проспекты, брошюры, книги, видео. Мечтали о Париже. И не только о Париже. Таити, Австралия, Рим, Греция, Мексика, Египет – мы хотели все. Мы мечтали заниматься любовью в самых романтических уголках. Ты не обижаешься, что я об этом говорю?

Я покачал головой.

Тем не менее она отстранилась от меня, отпустила мою руку и быстро отвернулась от перил. Раньше она ни словом не вспоминала о былом. Наверное, это было слишком больно.

Она вернулась в каюту и, присев на край кровати, высморкалась, а потом упала на спину, измученная физически и душевно. Шмыгнув носом, она закрыла рукой глаза. Я присел рядом, но даже не пытался дотронуться до нее. Пока еще нужна была дистанция.

– А потом, – неожиданно сказала Лиз, – я забеременела маленьким Стивом, и мечтам пришел конец. Все деньги, отложенные на наш чудесный медовый месяц, ушли на ребенка. Мы не жалели их, действительно не жалели, но где-то в глубине души все-таки было обидно. Как тут не расстроиться? Я ведь едва не начала учить французский. О, мы радовались малышу, но при этом, знали, что пройдут еще годы, прежде чем у нас снова появится возможность осуществить наши планы. – Она тихонько не то вздохнула, не то всхлипнула. – Мне так их не хватает. Я отдала бы Париж, не задумываясь ни минуты, и все остальные места тоже, только бы увидеть их обоих хоть на один денек…

Спустя некоторое время она перекатилась на бок, чтобы посмотреть на меня. В ее глазах блестели слезы, – Прости меня.

Я наклонился к ней достаточно близко – на расстояние вытянутой руки.

– За что? За людей, которых ты любила? Не извиняйся. Я сам…

Я остановился, не зная, как быть с собственными потерями.

Лиз потянулась, снова взяла мою руку и с горечью сказала: – Я не должна сравнивать, не должна думать о том, чего уже нет. Все равно я их никогда не увижу.

И она заплакала.

А я просто смотрел, как она плачет. Мне хотелось снова прижать ее к себе и держать так, словно она – моя жизнь, но это означало воспользоваться ее минутной слабостью. Я отстранился. Сейчас Лиз не нуждалась в помощи. Ей нужно было выплакаться. Когда потребуется, она сама потянется ко мне.

Я оглянулся в поисках салфеток. Скоро они потребуются. Ага, вот они – на полке в изголовье. Я хотел достать их, как вдруг Лиз всхлипнула, схватила меня и упала в мои объятия.

– Да обними же меня, черт бы тебя побрал! – закричала она, и я понял, что в очередной раз просчитался.