Сезон бойни

А потом мы встали и молча выпили в память тех, кто не мог разделить нашу радость. После этого тоста мы разбили вдребезги стаканы и были вынуждены начать все заново. И начали с тоста за новые стаканы. Потом я произнес длинную и чересчур слезливую речь о лучшем боевом отделении в моей жизни – на это потребовалось три отдельных мокрых салюта. А затем мы должны были на минуту притормозить, пока Лопец открывала новые бутылки. Пробки рикошетили от потолка и стен, а брызги шампанского летели повсюду под крики и смех.

Несколько тостов мы подняли за червей – и ужасную смерть, которая им предстоит. От наших рук, разумеется. Каждый вставал и в деталях излагал свой план убийства, и, конечно, каждое из этих заявлений требовалось почтить серьезным возлиянием.

В конечном итоге, однако, мне пришлось извиниться. Я хотел откланяться, прежде чем попойка примет угрожающие размеры. Кроме того, у нас кончилось шампанское. Лопец заказала еще.

Я воспользовался моментом и стал высматривать лестницу.

– Боже, как я ненавижу дирижабли. В них всегда невозможная болтанка. Эта капитан Харбо ни черта не умеет летать. Смотрите, как крутится эта штука. – Я откле-ияся от стены и повернулся к Лопец. – Мне больше не наливайте, спасибо, достаточно.

– Выпейте это. – Она попыталась всунуть мне в руку высокий стакан с какой– то жидкостью.

– О нет, нет. Мешать напитки очень плохо. Помоги мне найти дверь.

– Я настаиваю. Генерал Тирелли никогда не простит мне, если я выпушу вас в таком виде. Выпейте, от этого полегчает.

– Не надо. Честно, я в порядке. Просто мне необходимо присесть на месяц– другой.

– Давайте пейте до дна. Вот умница.

Выпить было проще, чем спорить. Кроме того, она держала меня за волосы.

– Кха! Ух! Ик! По вкусу напоминает жидкость против овечьих клещей. Что ты пытаешься сделать, отравить меня?

– Я пытаюсь протрезвить вас…

– Это то же самое.

– … По крайней мере, до такой степени, чтобы вы могли выйти отсюда как подобает офицеру. Выпейте еще.

– Я – не офицер. Я штатский. Я выпил еще.

– О, почему вы не сказали об этом раньше? Я бы подыскала для вас теплую сточную канаву.

– Звучит соблазнительно. Может быть, я умер бы в ней и избавился от этого привкуса во рту.

– Вы не очень часто выпиваете, да? Я моргнул, туманно глядя на нее.

– Э?.. Я могу сам справиться. – Меня передернуло. – Что это за гадость?.

– Супернейтрализатор алкоголя.

– Это та жидкость, которая попадает в кровь, впитывает его и расщепляет?..

– Точно. Она ускоряет метаболизм. – Лопец взглянула на часы. – Приготовились. Наступает самое смешное. Когда алкоголь расщепляется, начинается сахарный криз. Не желаете пойти побегать?

– Шутишь…

– Весь секрет в упражнениях. Нужна большая нагрузка.

– Я – человек гражданский. Единственное упражнение, которое мне сейчас доступно, – это лечь в кровать и затрахать себя до смерти.

– Самостоятельно? Или с помощью партнера?

– Как захочет Лиз. – Я сел прямее, усиленно моргая, чтобы в глазах перестало двоиться. – Ладно, по-моему, теперь я в порядке. Можешь меня отпустить.

Она отпустила. Я упал на бок.

– Наверное, это не такая уж хорошая идея, – заметил я с пола и спустя секунду добавил: – Ты когда-нибудь замечала рисунок на этом ковре, как он убегает вдаль? Интересный вид открывается. Ляг и посмотри.

Лопец подняла меня за шиворот и сердито посмотрела. Потом повернулась к Зигелю и крикнула на него: – Это ты дал ему огненную воду? Разве тебе не говорили про штатских?

Зигель подошел и запрокинул мне голову так, что в моих глазах вспыхнули огни. Я инстинктивно зажмурился. Он большим и указательным пальцами снова открыл мне глаза.

– Будет жить, – проворчал он. – Просто не знаю, из чего делают в наши дни офицеров…

Лопец сардонически посмотрела на него.

– Я знаю. И это выглядит довольно неприглядно, amigo. – Она повернулась обратно ко мне. – Вам следует говорить, капитан. Вы слишком пьяны, чтобы петь.

– Нет, подожди, есть идея поинтереснее. – Я постарался как можно лучше изобразить ирландский акцент и, качаясь, поднялся на ноги. – Я расскажу вам об эльфе и пингвине. – Забравшись на стул и немного подумав, я решил лезть на потолок. – Зигель, иди сюда. – Я поманил его рукой. – Я слушал твою историю насчет крошки Бетти. Теперь ты должен выслушать мой анекдот про эльфа. Кроме того, это традиция. Новые ребята его еще не слышали…

Лопец взяла меня за руку.

– Никаких анекдотов про эльфа не будет, капитан. Конституция Соединенных Штатов запрещает жестокие и необычные наказания.

– Не будет анекдота про эльфа? – горестно спросил я.

– Разве вы не помните, почему вас попросили покинуть Ирландию?

– Честно говоря, я сейчас много чего не помню.

– Поверьте мне.

– Эй! Что ты там говорила насчет пения?

– Я ничего не говорила насчет пения.

– О, я думал, что говорила. Все равно. – Я икнул. – У меня есть идея. Насчет червей. (Они оба быстро взглянули на меня.) Эй! Отчего такие серьезные лица? Ведь считается, что у нас дружеская вечеринка. – Я забыл, о чем говорю, и пошарил вокруг в поисках стакана. – Давайте выпьем за мою идею.