Сезон дождей и розовая ванна

В сгустившихся сумерках ярко сияли неоновые вывески над крышами и фонари у подъездов. Сквозь ветви ивовых аллей, тянувшихся вдоль реки, мерцали уличные огни. Противоположный берег тоже светился неоном и люминесцентными лампами.

Горячие источники находились в горной впадине. За гостиничной улицей, на пологих, покрытых рощами склонах тоже были отели. Световые пятна, блики, маленькие радуги, вспыхивая в гуще деревьев, завораживали и манили, обещая отдых и удовольствия. Расположенность источников внутри города и удобное сообщение привлекали в Намицу массу народу. Здесь отдыхали не только жители Кумотори, было много приезжих и из районов Киото и Осаки.

Водитель такси спросил, в какую гостиницу ехать, но Гисукэ не знал. Он был здесь всего два или три раза на банкетах в первоклассных отелях и никогда не оставался ночевать. Когда случались дела в провинциальном управлении или в комитете «Кэнъю», он тоже успевал закончить их за день и к вечеру возвращался домой.

— Всё равно, в какую гостиницу, только не в самую захудалую, — сказал он шофёру.

— Вы один?

— Как видите…

— Ну, по-разному ведь бывает. Иногда спутница приезжает попозже.

— Нет, ко мне никто не приедет.

— Если вы один, тогда я ужи не знаю… — промямлил шофёр.

— А что?

— Да не любят в гостиницах одиночек.

— А что, сегодня все гостиницы переполнены?

— Они тут всегда переполнены. Но, главное, хозяевам не нравятся клиенты, которые без дамы.

Гисукэ пожалел, что не воспользовался предложением Тадокоро. По рекомендации председателя провинциального собрания его в любой первоклассной гостинице встретили бы с распростёртыми объятиями и не посмотрели бы, что он один. А Гисукэ заупрямился, не хотел ни в чём быть должником Тадокоро. В Мизуо он личность известная, а тут — обычный приезжий. От Мизуо до Кумотори всего два часа езды, но в каждом городе есть свои знаменитости, о которых соседи ничего не знают. Скажи он в гостинице, что является депутатом городского собрания Мизуо, это не произведёт никакого впечатления. На горячих источниках полным-полно людей гораздо более значительных.

Шофёр остановил машину у третьеразрядной гостиницы. И даже тут пришлось уламывать привратника.

Наконец Гисукэ Канэзаки провели в комнату на первом этаже, окна которой выходили на противоположную реке сторону. Обидно — гостиница ведь четырёхэтажная…

— А получше номера у вас не найдётся? — спросил Гисукэ горничную.

— К сожалению, сегодня только этот номер свободен. Всё переполнено… Простите, вы один, без сопровождения?

— Без!

Ему захотелось схватить чемодан и уйти. Но что он станет делать, если нигде не найдёт номера? Ведь говорят же, что всё переполнено. И потом очень уж противно ходить и клянчить, чтобы пустили переночевать. Махнув на всё рукой, Гисукэ переоделся в гостиничный халат и отправился в баню.

Вместе с группой других клиентов, похожих на послушное стадо, он погрузился в бассейн. Хорошее настроение, появившееся после разговора с Тадокоро, исчезло без следа. Ему раньше и в голову не приходило, что одиночных постояльцев здесь считают людьми второго сорта. Подумать только — какое унижение! Видно, от одиночек мало прибыли. Понятно: когда мужчина приезжает на горячие источники с женщиной, ему приходится раскошеливаться, чтобы не уронить себя в глазах партнёрши.

Обливаясь горячей водой, Гисукэ подумал, что надо дать новое задание Дои. Пусть напечатает в «Минчи» статью о порядочках в гостиницах Намицу; и не в спокойном тоне, а разносную! Само собой, в голове тут же завертелись заголовки: «Гостиницы Намицу — позор провинции…», «Ледяной приём на горячих источниках…», «Не застлал ли пар от горячих источников глаза руководителям провинции?..», "Жители провинции, не пора ли вам возмутиться порядками в гостиницах Намицу?..», «Председателя профсоюза гостиниц Намицу — к ответу!..»

Предвкушая разгром, Гисукэ немного успокоился. На душе полегчало, да и телу — хоть он и мылся в общей бане — стало приятно.

Направляясь по коридору к себе, Гисукэ прошёл мимо семейного отделения, откуда выходили парочки в гостиничных халатах и полухалатах. Молодых было мало: мужчины в основном пятидесяти-шестидесятилетние, женщины — в возрасте около тридцати.

Да, надо было послушаться Дои и взять с собой О-Масу. С ней он чувствовал бы себя куда уверенней. С такой женщиной, как О-Маса, здесь появиться не стыдно. Вдали от работы она небось развернулась бы вовсю и стала бы ещё более привлекательной. Обаяния ей не занимать. Пусть великоват подбородок и черты неправильные, но зато какие глаза, какие губы! Так и манят… И фигура хороша. Повернётся, шевельнётся, всё тело так и играет. Такому не научишься, это — от природы…

Она наверняка согласилась бы поехать. Гисукэ казалось, что О-Маса выделяет его среди прочих клиентов. Вот и Гэнзо Дои тоже заметил. Нет, никаких особых проявлений с её стороны не было, но такое ведь чувствуется: взгляд, жест, улыбка, да мало ли ещё какие мелочи свидетельствуют о симпатии…