Сезон дождя

— Нет, это не шутка, — ответила женщина. Она взглянула на Идена, который быстрой незаметно кивнул, словно говоря: продолжай, сейчас не время останавливаться. Женщина снова посмотрела на Джона и Элизу, собралась, казалось, с силами и сказала: — Видите ли, ребята, каждые семь лет здесь у нас в Уиллоу хлещет дождь из жаб. Теперь вы знаете причину.

— Из жаб, — произнесла Элиза каким-то далеким, задумчивым голосом, словно говоря: «Скажите, что все это мне снится».

— Из жаб, конечно, — спокойно подтвердил Иден.

Джон осторожно огляделся по сторонам в поисках помощи — если таковая понадобится. Но Мейн-стрит была совершенно пустынной. Не только пустынной, заметил он, больше того — все окна на ней были закрыты ставнями. Ни одного автомобиля на проезжей части. Ни одного пешехода ни на той, ни на другой стороне улицы.

«Мы можем попасть в серьезную переделку, — подумал он. — Если эти люди настолько чокнутые, нас ждут большие неприятности». Внезапно он вспомнил короткий рассказ Шерли Джексон «Лотерея» — в первый раз после того, как читал его в школе.

— Только не думайте, что я стою тут перед вами и говорю лишь потому, что мне этого хочется, — сказала Лаура Стэнтон. — Дело в том, что я исполняю свой долг. И Генри тоже. Видите ли, это не просто легкий дождик из жаб. Это настоящий ливень.

— Пошли, — сказал Джон Элизе, взяв ее под руку. Он улыбнулся обоим пожилым людям, и его улыбка выглядела такой же фальшивой, как шестидолларовая банкнота. — Был рад с вами познакомиться. — Он помог Элизе сойти с крыльца, оглядываясь по пути на старика и сутулую женщину с болезненно-желтым лицом. По какой-то причине он не решался повернуться к ним спиной.

Женщина сделала шаг следом, отчего Джон едва не споткнулся и не упал на последней ступеньке крыльца.

— Я знаю, что в это трудно поверить, — призналась женщина. — Вы, наверное, принимаете меня за сумасшедшую.

— Ничуть, — ответил Джон. Казалось, широкая фальшивая улыбка на его лице достигла мочек ушей. Милосердный Господь, зачем только он уехал из Сент-Луиса? Он одолел почти полторы тысячи миль в машине с неисправным радиоприемником и неработающим кондиционером лишь для того, чтобы встретить фермера Джекиля и миссис Хайд.[1]

— Впрочем, все в порядке, — сказала Лаура Стэнтон, и сверхъестественное спокойствие в ее голосе заставило его остановиться у вывески «ИТАЛЬЯНСКИЕ САНДВИЧИ», в шести футах от «форда». — Даже те, кто слышал о дождях из лягушек, жаб, птиц и тому подобном, не слишком хорошо понимают, что происходит каждые семь лет в Уиллоу. И все-таки примите добрый совет: если уж вы твердо решили остаться здесь, не выходите из дома. Внутри дома вы будете в наибольшей безопасности.

— И как следует закройте ставни, — добавил Иден. Собака подняла хвост и издала долгий стонущий звук, словно подтверждая слова своего хозяина.

— Мы… мы обязательно сделаем это, — произнесла Элиза слабым голосом. Джон открыл дверцу с пассажирской стороны «форда» и почти втолкнул ее внутрь.

— Можете не сомневаться, — сказал он сквозь застывшую на его лице широкую улыбку.

— Приезжайте поговорить с нами завтра, — выкрикнул Иден Джону, спешившему к водительской дверце на противоположной стороне машины. — Заходите к нам завтра, тогда вы почувствуете себя несколько безопаснее. — Он помолчал и добавил: — Если вы еще будете здесь завтра, разумеется.

Джон махнул рукой, сел за руль, и они уехали.

* * *

На крыльце на мгновение воцарилась тишина. Старик и женщина с болезненно-желтым лицом следили за исчезающим на Мейн-стрит «фордом». Он умчался со значительно большей скоростью, чем та, с которой приехал.

— Ну что ж, мы выполнили, что от нас требовалось, — удовлетворенно сказал старик.

— Да, — согласилась она, — и я отвратительно чувствую себя. Я всегда отвратительно чувствую себя, когда вижу, как они смотрят на нас. На меня.

— Ничего не поделаешь, — сказал он, — хорошо, что такое хоть приходится выдерживать только раз в семь лет. И это нужно делать именно таким образом. Потому что…

— Потому что это часть ритуального обряда, — мрачно закончила она.

— Да. Таков ритуальный обряд.

Словно соглашаясь с этим, собака махнула хвостом и снова- испортила воздух.

Женщина пнула ее и, повернувшись к старику, уперлась руками в бока.

— Твой пес — самый вонючий пес во всех четырех городах, Генри Иден!

Собака фыркнула, с трудом встала и спустилась, пошатываясь, по ступенькам крыльца. Остановилась на мгновение, чтобы бросить на Лауру Стэнтон укоризненный взгляд.

— Но ведь от самого пса это не зависит, — попытался оправдать его Иден.

Она вздохнула, посмотрела на дорогу вслед «форду».

— Очень жаль, — проговорила она. — Они показались мне такими милыми.

— Это же не от нас с тобой зависит… — Генри Иден принялся сворачивать новую самокрутку.

* * *