Сезон гроз

– Сука, – сказал Шевлов, с недоверием глядя на клинок, обломавшийся на пару пальцев выше золоченого эфеса.

– А на моем – ни щербинки! – поднял меч Эскайрац. – Хе-хе-хе! Ни щербинки! Ни царапины даже!

Юла рассмеялась по-девчоночьи. Лигенза заблеял, словно козел. Остальные загоготали.

– Ведьмачий меч? – фыркнул Сперри. – Как макаронину перерубает? Да ты сам, сука, макаронина.

– Это… – Шевлов стиснул губы. – Это херня какая-то, сука. Говно какое-то… Чтоб тебя…

Отбросил остатки меча, зыркнул на Геральта и обвиняющим жестом указал на него.

– Ты обманщик. Мошенник и обманщик. Ведьмака из себя корчишь, а такую липу… Такое, сука, фуфло вместо нормального клинка носишь? И сколько ж ты, интересно мне, добрых людей обманул? Со скольких бедолаг деньги выдавил, ворюга? Ох, покаешься в грешках своих в Финдетанне, уж из тебя-то староста там признание выбьет!

Он засопел, сплюнул, топнул.

– По коням! Уходим отсюда!

Они отъехали, припеваючи и посвистывая. Хуторянин с семьей хмуро поглядывал им вослед. Геральт видел, что губы его шевелятся. Нетрудно было догадаться, какой судьбы и каких оказий желает он Шевлову и его отряду.

Хуторянин и в смелейших фантазиях не мог надеяться, что пожелания его исполнятся один в один. И что случится это очень скоро.

* * *

Доехали до перекрестка. Путь, ведущий на запад, оврагом, изрыт был колесами и копытами, как видно, туда двинулись возы плотников. Туда же направился и отряд. Геральт шел за конем Юлы, на веревке, привязанной к луке седла.

Конь едущего во главе Шевлова заржал и встал на дыбы.

На склоне оврага что-то внезапно взблеснуло, разгорелось и превратилось в молочный, опалесцирующий шар. Шар исчез, на его месте появилась странная группа. Несколько обнимающихся, переплетенных друг с другом фигур.

– Что за черт? – выругался Кочерга и подъехал к Шевлову, который как раз успокаивал коня. – Что оно такое?

Группа разделилась. На четыре фигуры: щуплого, длинноволосого и несколько женственного мужчину, двух длинноруких великанов на кривых ногах. И горбатого карлика с большой арбалестой о двух парах стальных рогов.

– Бууэх-хххррр-ээээххх! Буээх-хээх!

– К оружию! – заорал Шевлов. – К оружию, быстро!

Щелкнула сперва одна, а следом и вторая тетива большой арбалесты. Пораженный в голову Шевлов погиб на месте. Кочерга, прежде чем выпал из седла, некоторое время глядел на свой живот, сквозь который стрела прошла навылет.

– Бей! – все в отряде, как один, выхватили мечи. – Бей!

Геральт не намеревался бездеятельно дожидаться результатов стычки. Сложил пальцы в Знак Игни, пережег связывавшие его руки путы. Цапнул Юлу за пояс, сдернул на землю. Сам вскочил в седло.

Что-то сверкнуло ослепительно, кони стали ржать, брыкаться и молотить воздух копытами. Несколько всадников выпали из седел, орали, затаптываемые. Сивая кобылка Юлы испугалась, прежде чем ведьмак успел ее успокоить. Юла вскочила, кинулась, вцепилась в узду и поводья. Он отшвырнул ее ударом кулака и пустил кобылу в галоп.

Склонясь к шее лошади, не видел, как Дегерлунд очередными магическими молниями распугивает коней и слепит всадников. Как на всадников набрасываются, рыча, Буэ и Бэнг, один с топором, второй с широким скимитаром. Не видел брызг крови, не слышал криков тех, кого убивали.

Не видел, как гибнет Эскайрац, а сразу за ним и Сперри, словно рыбины, распластанные Бэнгом. Не видел, как Бэнг опрокидывает Флоквета вместе с конем и как после из-под коня вытаскивает. Но ломающийся визг Флоквета, голос петуха, которого режут, ведьмак слышал еще долго.

До того момента, как свернул с большака и погнал в лес.

Глава тринадцатая