Сезон Колдуна

Маларья подпрыгнул, собираясь обрушить меч на меня с воздуха, но я не собирался отставать, и прыгнул следом за ним. Мы встретились на высоте пяти-шести метров, где я, отбив несколько ударов, полоснул Дона по спине. Дорогой костюм, в который он был одет, разошёлся, но порез на спине тут же затянулся и зажил, оставив лишь едва заметный шрам. Чтобы победить демона, надо было лишить его возможности восстанавливаться, а для этого требовалось знать точку, где он «переваривает» энергию. Знаю, это звучит диковато, но демоны устроены не совсем так же, как люди. Хотя высшие демоны и антропоморфны – похожи на людей внешне – но их организм питает не просто кровь, а энергия, магия, которая в избытке присутствует в их крови. В человеческой она тоже может быть, особенно у полукровок, однако их организм не приспособлен под использование магии так, как у ангелов или демонов.

Я снова взглянул на ауры, всего на секунду с лишним. Однако и этого с лихвой хватило, чтобы потерять ориентацию в пространстве. Мы дрались едва ли не стоя на воздухе; не сумев вовремя отразить удар, я полетел вниз, получив от Дона вдогонку пару порезов. Но зато теперь я точно знал, где его слабое место: на равномерно-красном пятне ауры Маларьи чётко выделялись несколько более ярких, шевелящихся пятен – его жизненно важные точки. Нужно было нарушить работу хотя бы по одной из них, самой яркой.

Едва Дон коснулся ногами земли, я убрал свой меч и рванул к демону с такой скоростью, что позади меня остался размытый образ, как будто часть изображения забыла, что она должна быть со мной одним целым. Приблизившись к Маларье, я дёрнул левым плечом – чуть назад и сверху вниз, – едва не вывихнув его. Золотое сияние охватило руку, сформировавшись во второй клинок, который пронзил тело демона насквозь и тут же рассыпался сверкающей пылью.

Я остановился позади Дона и обернулся. Задыхаясь, он согнулся пополам, выронил фламберг и упал на колени, уставившись в полосу льда, оставшуюся после меня.

– Что… – с натугой прохрипел он. – Что это было?

– Мне нравится слышать это снова и снова, – ухмыляясь, ответил я. – Время умирать, Дон.

– Ещё один? Вот это… сюрприз. Но… другого цвета? – он повернулся ко мне и мешком повалился набок.

В моём распоряжении было всего несколько минут.

И, вообще-то, я понятия не имел, как реанимировать демона. Первым делом перевернул его на спину и попытался нащупать пульс. Пульса не было – то, что надо!

– Даже не надейся на дыхание «рот в рот», – пробормотал я, садясь на землю рядом с мёртвым демоном.

Разорвав на его груди одежду, я с силой ударил Дона кулаком по рёбрам. Потом ещё раз. И ещё. Можно было не бояться сломать ему кости – у демонов они гораздо крепче человеческих, больше стоило беспокоиться о своих.

Честно говоря, первую помощь я видел только в фильмах, поэтому то, что мною было принято за непрямой массаж сердца, могло оказаться каким-нибудь изощрённым методом убийства. К тому же сердце Маларьи вполне могло находиться в каком-нибудь другом, более интересном месте, и правая сторона в таком случае была бы слишком тривиальной.

– Чёрта-с-два ты сдохнешь! – орал я, исступлённо лупя Дона по груди. Вокруг медленно плавали силуэты чертей, должно быть, впервые видевших такое представление. Разозлённый, я вскочил и пнул Дона в бок. Его лицо уже казалось мне умиротворённо-довольным, как у богатого дедушки, который собрал у смертного одра всех своих внуков и как раз успел объявить им, что завещал всё состояние восемнадцатилетней любовнице.

Времени до начала необратимых процессов оставалось всего ничего. Демоны умирают не так, как люди. Их тела обычно начинают распадаться уже через несколько минут после полной смерти. Они исчезают, становясь тем, что заслужили при жизни. Мёртвый демон может рассыпаться в пепел или, например, кучу светлячков, а может и окаменеть, превратившись в статую.

– Даже не думай, – прорычал я, вытаскивая из-за спины посох. Встав над Доном и, держа посох обеими руками, я поставил его демону на грудь.

А потом начал выкачивать электричество. Благо вокруг его было более чем достаточно. Огни аэропорта, слабо видневшиеся сквозь туман, погасли. Раздался глухой гул, мои руки ощутили дрожь, будто толстая басовая струна вибрировала внутри деревянного посоха. Он вспыхнул ярким сиреневым светом, вобрав в себя всё электричество, какое только смог найти в радиусе километра-двух. Решив, что этой энергии должно хватить, я в одно мгновение разрядил посох в демона.

Его тело дёрнулось так, как будто он, будучи мёртвым, решил станцевать джигу. О том, что такой заряд запросто мог поджарить даже демона, я подумал уже потом – когда мои руки прошли сквозь почерневший посох и он рассыпался у меня в руках. Ветер быстро унёс остатки того, что ещё совсем недавно было красным деревом. Вдали снова загорелись лампы, и мне показалось, что туман даже чуть-чуть посветлел.

Дон широко распахнул глаза и, резко поднявшись, шумно втянул в себя холодный воздух.

– Охренеть! – выговорил он.

– Охренеть! – повторил я. – Сработало!