Сезон королевской охоты

– Нет, детишкам.

– Детишкам? – не понял Каспар.

– Детишки у него грызуны, они лозу точат, он в округе уже все кусты ободрал, теперь на юг ездит.

– Что значит «грызуны»? Ты что такое мелешь?

– Честное благородное, ваша милость! – Стражник ударил себя в грудь. – Сам видел, грызут все подряд, и ножки стульев, и опилки еловые, и ветки.

– Да откуда же они такие взялись?

– Так нарожал, ваша милость! Наплодил, дурья башка, и сам не знает кого – не люди, не крысы, не поймешь что!

– От кого же нарожал?

– Никто не знает, ваша милость! Он супругу свою никому не показывает, только детишки в загородке бегают.

Каспар помолчал, потом махнул рукой:

– Ладно, поднимайся.

Стражник встал, опасливо косясь на орка.

– Не бойся, он не тронет тебя, если ты пообещаешь вернуться в город и не чинить нам препятствий. А чтобы мое предложение выглядело добрым советом, я дам вам по рилли.

Каспар достал из кошеля две серебряные монеты и протянул охранником. Было видно, что те несказанно рады такому исходу. Только что им грозило остаться в холодном снегу на дне оврага, и вот на тебе – счастливое избавление, да еще на выпивку дали.

Не испытывая больше судьбу, стражники умчались прочь, а обоз двинулся дальше. До Харнлона оставались сутки пути.

46

Наступил день, когда после трехчасового утреннего перехода отряд увидел башни Харнлона.

С высоты высокого холма город выглядел величественно. Каспар сразу определил, что городская часть Харнлона раза в три больше Ливена, а пригороды и вовсе представляли собой безбрежное поселение из одноэтажных и двухэтажных домов, местами довольно богатых, собранных из смоленого бруса и камня. Здания в самом городе были значительно выше ливенских, они словно соревновались друг с другом в остроте крыш и высоте труб, из которых струился дым – дров в столице на жалели.

В восточной части города располагался королевский дворец, и это обуславливало иную архитектуру – башни и постройки дворца не испытывали той тесноты, какая наблюдалась в других частях города. Крепостные стены внутреннего замка щетинились острыми зубцами и были украшены устремленными в небо иглами флагштоков на которых развевались знамена королевства Рембургов и всех входящих в него княжеств и вассальных земель. Где-то там был и флаг герцогства Ангулемского, однако с большого расстояния отличить его от прочих было невозможно.

– Какой большой город, ваша милость! Не правда ли, поражает? – оглянувшись на Каспара, крикнул гном.

– Ты ведь не впервые тут?

– Бывал, да что толку, я ведь дальше пригородов и не совался. – Во-о-он, – гном показал рукой направо, – там на Кузнечной площади я купил свои станки, а уж после стал искать компанию, с кем вернуться, – не до города было…

– Да, знатный город! – согласился Бертран, привставая в стременах. Величие королевской столицы подавляло его. Если, будучи в герцогстве, он иногда представлял себя во главе входящей в Харнлон армии, то теперь, увидев безбрежные пригороды, понял, что о таком не стоит и мечтать.

– Эх и крепок город! – за всех высказался Углук.

Мессир Маноло сидел с закрытыми глазами – он дремал, а эльф смотрел на город спокойно, никак не выказывая своих эмоций.

– Мессир, вы говорили, у них здесь есть магический орден, – напомнил Каспар, подъехав к возу, на котором сидел Маноло.

Тот открыл глаза:

– Вы хотели видеть башню ордена, Каспар?

– Да.

– Вон она. – Мессир показал на невзрачный темно-серый столб, возвышавшийся на территории дворца, однако находившийся на некотором удалении от основных построек.

– А они нас не видят, мессир Маноло? – озабоченно поинтересовался гном.

– Кто знает? – Мессир пожал плечами. – Если среди них есть искусные маги, то обязательно увидят.

– Но тогда они сразу сообщат королю, а он вышлет гвардейцев.

– Необязательно. Даже если в ордене есть искусные маги, они могут и не обратить на нас внимания, вы же видели, сколько приезжает народа, – уйма!

47

Полагая, что начать следует с главной торговой площади, Каспар повел обоз к северным воротам.

Пробиваясь через запруженные улицы, отряду то и дело приходилось буквально на руках переносить телеги, поскольку основная часть старого Харнлона славилась своей теснотой.

К счастью, после мучительных первых двух кварталов дальше обоз проследовал по реконструированным улицам, довольно широким.

По тротуарам в обоих направлениях двигались королевские подданные, кто-то спешил на рынок или к булочнику, другие – домой, неся купленных к обеду кур. Белошвейки сгибались под тяжестью огромных камышовых корзин, в которых доставляли заказчикам работу.

Из дверей трактиров доносились запахи подгоревшего мяса и пьяные крики тех, кому уже с утра требовался подогрев.

«Все как у нас в Ливене», – с удовлетворением отметил Каспар. Он опасался увидеть здесь такой же порядок, какой царил в столице Фаргийского халифата – Измире, однако оказалось, что напрасно. Сточные канавы в Харнлоне были столь же грязны и зловонны, как в родном Ливене, и пьяных на улицах тоже попадалось изрядно.