Сезон летающих деревьев

— У меня мурашки по коже, — шепнула Фэйми. — Я думала, что после Тишины ничего страшнее не увижу. Неужели кому-то может такое нравиться? Это какими же ужасными должны быть сами хозяева!

— О, не обязательно всё так плохо, — возразил Лури. — Тут есть куча вариантов. Например, дитятко этих богачей решило заняться искусством, имея при этом руки, растущие из понятия «как попало». Вот, чтобы его не огорчать и не пресекать творческие позывы, родители и выставляют творения чада в своём дворе.

За тенистыми аллеями и кружевом подвижных теней вскоре стал виден дом. Это было совершенно удивительное здание. Обыкновенное и даже скучное в своей прямоугольной простоте, но с разноцветным фасадом, похожим на один сплошной витраж. В полутьме, при желтоватом оконном свете, оттенки искажались, и мелкие детали становились едва различимы, но роспись заметили все.

— Человеческий разум поражает, — покачал головой Аргус. — Я ещё не встречал такого разительного контраста в предпочтениях. Такой чудный дом, и такие ужасные садовые страшилища.

Тут он вспомнил о своей роли слепого и закрыл глаза, поэтому, подойдя ко входу, ахнули все, кроме Аргуса. Дверь была двустворчатой, и каждая половинка представляла собой крыло бабочки, крепившееся к срединной балке, вырезанной в форме тельца. Инто осторожно приблизился ко входу и потряс проволочные усики, на конце которых висело множество колокольчиков.

Аргус дождался, когда хозяева выглянут наружу, и запричитал, воздев руки к небу:

Мы убиты почти
роком горьких невзгод,
и на нашем пути
смерть уж встанет вот-вот!
Пожалейте, друзья,
грустный наш балаган.
Мы бежим от вранья
в горькой правды капкан!

— Ой, — всплеснула руками женщина в оранжевом платье и косынке, из-под которой выбилось несколько рыжих кудряшек. — Дети!

Она была поистине необъятной. Когда пухлые губы округлились от удивления, рот стал похож на розовый бублик. Женщина закрыла створку двери, потом ещё раз приоткрыла и снова закрыла. Выглядело так, будто бабочка попыталась взлететь.

— Мне одному показалось, что она просто не пролезет наружу? — шепнул Инто. — Никогда не видел таких больших людей.

Лури хрюкнул, сдерживая смешок. Через несколько минут на пороге появился мужчина. Он бесцеремонно толкнул крыло тростью и вышел на крыльцо. Это был ещё нестарый худой господин с кривым носом и большой родинкой на щеке. Он был одет в серый фрак, почти сливавшийся с волосами мышиного цвета. Пустые глаза, оттенок которых в свете уличного фонаря разглядеть было невозможно, смотрели куда-то поверх ребят.

— Кто здесь? — спросил он, степенно поворачивая голову.

— Это дети, — сказала позвавшая его женщина. — Два мальчика, девочка, а ещё животные. Обезьяна, лиса и зверушка какая-то. То ли ёж, то ли крыса такая здоровенная.

— Это выхухоль, — скромно пояснила Фэйми.

На лице господина мелькнуло удивление.

— Впервые слышу, — сказал он. — Так что вам нужно, дети? До Благой недели ещё далеко, а вы уже пришли за подаянием? Или хотите продать мне макаку и эту… вы-ху-холь.

— Мы актёры, почтенный господин! — не открывая глаз, сказал Аргус. — Путешествуем по миру и развлекаем людей пением и музыкой, а наши зверюшки показывают разные фокусы.

— Ах, мальчик, неужели ты слепой? — с жалостью спросила женщина.

— Не посмотрите, что слепой, прекрасная дама, я чувствую ваш запах, а такой запах может исходить только от прекраснейшей женщины!

Фэйми пихнула его в бок.

— Это неприлично, — шепнула она.

— Я хотел сказать, что отлично умею петь и рассказывать истории. Не позволите ли вы остановиться у вас на ночь в обмен на выступление? Мы — простые сироты. Ехали в город, чтобы заработать в денег. Нас ограбили и хотели продать рабство, но мы сбежали, а охотничьи собаки изорвали моего лиса, пока мы скитались по лесам в поисках еды. Нам надо бы зашить его раны.

— Бедняжки! — охнула женщина.

Она покачала головой, и гармошка тройного подбородка пришла в движение. Сальные складки почти закрывали белый воротничок. Пуговицы на животе так натянулись, что готовы были отлететь в любое мгновение.

— Пусть ночуют здесь, но не беспокоят меня, — холодно сказал мужчина и скрылся в доме, постукивая тростью.

— Идёмте-идёмте! — засуетилась женщина, так и не пролезшая в проём. — Я велю Сидриху разогреть купальню и накрою на стол. Ах, как же быть с вашим лисом? У нас нет лекаря.

— Я сам его зашью, — сказал Инто, — Мне бы только иголку, нить, воду кипячёную и что-нибудь от боли.

— Это я мигом найду. Меня зовут Маргари, а как ваши имена?

Фэйми поблагодарила за помощь и представила ребят кухарке. Маргари могла быть кем угодно, даже женой господина, но пышность её форм толкала все мысли в сторону продуктовых складов, жаровен и прочих атрибутов сытой жизни.

— А ваши звери не запачкают дом?

— Нет, что вы. Они всему обучены.