Сезон летающих деревьев

— Ты мне таким гораздо больше нравишься! — всхлипнула Фэйми и обняла лиса. — И ты, Аргус, не пугай меня так больше.

— А что случилось?

— Вы чуть не обрели могущество богов, хозяин.

— Лучше бы я вообще ничего не помнил, — мрачно сказал Аргус. — Ни про сестру, ни про деда, ни про отца. Как мне теперь жить с такими картинами в голове?

— Призраки прошлого есть у каждого. Справитесь как-нибудь. К тому же, у вас не будет времени на мрачные думы. Вам теперь надо ломать голову над тем, как выжить, и где жить. Гёльфен-то уже не спасти.

Аргус вздохнул, а Фэйми робко спросила:

— Почему?

— Потому что духи требуют в жертву того, кто дорог хозяину, а господин на такое не согласен, — ответил Лури. — Ну, ничего. Давайте хоть за Инто порадуемся. У него получилось.

— Было бы, чему радоваться, — отмахнулся мальчик. — От меня пока толку никакого.

Эрри, до этого робко прятавшаяся за плечом Макао, выглянула и задвигала вверх-вниз носиком-хоботком.

— Я чую ещё одного фамильяра, — сказала она.

Орини высунул раздвоенный язычок, подразнил выхухоль и скрылся в одежде Инто.

— Он не очень-то разговорчивый, — заметил Лури. — И какой-то маленький. От него хоть будет толк?

— Он только что укусил Аргуса и спас Фэйми, — гордо сказал Инто и рассмеялся от щекотки.

— А я-то думаю, чего так затылок болит!

Фэйми распотрошила сумки и разделила оставшуюся еду. Все поели и, не придумав, что делать с толпой белых магов, легли спать.

— Если бы духи помогли изменить договор, я смогла бы вас отсюда вывести, — вздохнула девочка. — И почему всё так сложно…

Она зевнула в ладошку, прижала к себе Эрри и уснула. Засопел Аргус, провалился в дрёму Инто. Скоро спали все, кроме Лури. Только он не смыкал глаз и пялился в темноту каменного потолка, чувствуя, как густеет от дыхания воздух, и думая о сотне магов, которые завтра превратятся в две сотни. Не такой жизни он желал хозяину. И не такой смерти. Особенно теперь, когда Аргус вспомнил прошлое и отчаянно нуждался в покое, чтобы убаюкать горькие воспоминания.

Лис тихо встал, посмотрел на спящих ребят. Легко перепрыгнул через Макао и Инто и побежал к капищу, чтобы поговорить с духами наедине. Когда он озвучил свою просьбу, челюсть раскрылась и проглотила его. Лури опасливо приблизился к купели, в последний раз обернулся и сделался очень решительным. Чёрные руки ожили, подняли лиса и втянули в стену.

— Мы принимаем твою жертву, — вздохнул хор голосов.

На стене появился ещё один нарост в виде продолговатой морды с раскрытой пастью и запавшими глазами. Лури навсегда отдал себя духам, чтобы те вернули хозяину Гёльфен, а Фэйми получила обратно свой дар и спасла Аргуса от белых волшебников.

Наутро Аргус вопил и стенал. Он понял, что Договор изменился, когда Фэйми случайно создала портал. Все попытки вернуть Лури провалились. Он навеки принадлежал этому месту, и никакие дары, обещанные капищу, не помогли вызволить лиса из стены. Духи не слышали мольбы Аргуса. Они не обращали вспять заключённых Договоров и не шли на уступки. Всё имело свою цену, и если Инто отдал тьме себя, Аргусу пришлось расстаться с фамильяром.

Потеря подкосила ребят, и ещё долгое время они не могли решиться покинуть скалу. Вход в капище закрылся, а Аргус всё стоял у пасти, не в силах пошевелиться. Когда Фэйми пришла за ним, он молча повиновался. Послушный и потерянный, как дитя, оставшееся без матери.

Вход в Витки открылся мгновенно. Безо всякой птички. Просто оттого, что Фэйми пожелала этого. Ей было и радостно, и больно. Вкус победы смешался с солёной горечью слёз. Одного за другим девочка брала друзей за руки и вела по бесконечным звёздным коридорам в места, где их ждали.

Инто очутился за барьером, в котором всё ещё не было его имени. Фэйми долго стояла, не выпуская руки мальчика. Она не знала, как попрощаться. Смерть Лури сковала всех молчанием, в котором не хотелось радоваться, но и плакать было глупо. Макао и Аргус отправились к Гёльфену. Осталась только Эрри. Притихшая и понурая.

Фэйми гуляла по Поддонью. Утерянному и вновь обретённому. Сейчас бы сорваться и побежать домой. К маме и папе, к сестрёнке, к бабушке, к привычной беззаботной жизни. Но отчаянье душило, и девочка молча брела по высокой траве, глядя, как в розовом небе кружатся облака из одуванчиков, как рассказывает чужие секреты шепчущее дерево, как шумит где-то вдалеке водопад слёз, в который летят, срываясь со щёк Фэйми, жгучие капельки.

— Так нельзя, — сказала она наконец. — Это неправильно! Как они могли забрать его?!

Трава под ней ощетинилась. Листья превратились в ножи, и выхухоль на плече испуганно пискнула.

— Я должна его вернуть. Я должна вернуть его. Я же могу видеть изнанку мира, значит, я и Лури смогу в ней отыскать!

— Ты с ума сошла! — заверещала Эрри. — Даже не думай об этом! Это нарушит закон чёрных духов, и они нашлют на тебя все проклятия, какие смогут! Нельзя отбирать то, что принадлежит тьме! И тебе нечего предложить взамен!

— Не для того мы столько пережили, — сказала Фэйми. — Останься и подожди меня здесь. Я пойду за ним. Я уже решилась.