Сезон Маршей

Если Кэннон приехал в первой карете вместе с маршалом, то Майкл прибыл в третьей с тремя старшими чинами посольства. Одним из них был шеф лондонской резидентуры ЦРУ, Дэвид Уэтон. Беззастенчивый англофил, в визитке и с седыми напомаженными волосами, он напоминал актера, пробующегося на роль в «Возвращении в Брайдсхед». Уэтон, мягко говоря, недолюбливал Майкла и никогда этого не скрывал. Лет сто назад он работал под началом отца Майкла против русских. Осборн-старший считал, что его подчиненному, чтобы быть хорошим агентом, недостает оперативного опыта, умения ориентироваться в сложных ситуациях и навыков общения, о чем он и написал в представлении, которое едва не погубило карьеру Уэтона.

Тем не менее Управление решило дать ему второй шанс — людям с правильной родословной, правильным образованием и правильной религиозной ориентацией всегда дают второй шанс. Его отправили в южную Африку с заданием возглавить резидентуру в Луанде. Шесть месяцев спустя Уэтона остановили на контрольно-пропускном пункте, когда он ехал на встречу с агентом. В «бардачке» полицейские обнаружили так называемую «черную книжечку» с именами, паролями, инструкциями и даже графиком оплаты всем находившимся в Анголе агентам ЦРУ. Уэтона объявили персоной нон грата и выслали из страны; агентов арестовали, подвергли пыткам, а потом казнили. Смерть четырнадцати человек отнюдь не обременила его совесть. В своем отчете он обвинил погибших в том, что они не выдержали истязаний.

В конце концов Управление поняло свою ошибку и отстранило Уэтона от секретных операций, перебросив его в Лэнгли, в отдел, занимающийся Советским Союзом, где о нем скоро заговорили как о клеветнике, завистнике и бездельнике-бюрократе. Очередное назначение привело Уэтона в Лондон. Здесь он управлял резидентурой так, словно получил ее в свое личное владение. До Майкла доходили слухи о недовольстве и назревающем бунте.

— Никак герой Хитроу, — усмехнулся Уэтон, когда Майкл, забравшись в карету, уселся на деревянную скамью. Во время нападения на аэропорт Майкл обезоружил одного из террористов и застрелил другого, за что был отмечен в приказе по Управлению. Этого Уэтон простить ему не мог.

— Как дела, Дэвид?

— Ты же вроде бы подался в отставку.

— Да, но соскучился по тебе и вернулся.

— Надо поговорить.

— Жду с нетерпением.

— Не сомневаюсь.

Кареты медленно проехали от Гросвенор-сквер до Парк-лейн, обогнули Гайд-парк и, провожаемые взорами любопытных туристов, покатили дальше. Зрители, наверно, были разочарованы — скромные дипломаты интересовали их куда меньше, чем особы королевской крови.

Кареты проехали через ворота Букингемского дворца, и небольшой оркестр — тот самый, что сопровождает смену караула — встретил их вдохновенными звуками «Янки Дудль Денди». Вышедшего из кареты Дугласа уже встречали личный секретарь королевы и начальник протокольной службы.

Сопровождаемый ими, посол вступил во дворец, поднялся по широкой лестнице и прошел через анфиладу роскошных залов, по сравнению с которыми Уинфилд-Хаус казался нескромным выскочкой. Майкл и старшие чины посольства шли следом, поотстав на несколько шагов. Наконец все остановились перед двойной дверью. Ждать пришлось недолго — повинуясь некоему тайному сигналу, двери распахнулись.

Королева Елизавета II стояла посреди огромного зала. На ней был синий костюм, с руки свешивалась неизменная сумочка. Рядом с ней, как обычно, застыл заместитель министра иностранных дел сэр Патрик Райт. Дуглас пересек зал — пожалуй, немного слишком быстро — и отвесил королеве почтительный поклон. Затем, вручив конверт с верительными грамотами, произнес предписанное протоколом:

— Ваше Величество, имею честь представить ноту об отзыве моего предшественника и мои верительные грамоты.

Королева взяла конверт и, не взглянув на содержимое, передала его сэру Патрику.

— Я очень рада, что президент Бекуит проявил благоразумие и здравый смысл, назначив послом в Лондон человека вашего положения. Откровенно говоря, я не вполне понимаю, почему ваши президенты обычно посылают в нашу страну своих политических сторонников, а не профессионалов, как вы.

— Видите ли, Ваше Величество, я тоже не профессионал. В душе я политик. И, насколько мне известно, единственным профессиональным дипломатом, служившим в Лондоне в качестве посла, был Рэймонд Зейтц, представлявший президента Буша.

— Милый человек, — сказала королева. — Но сейчас мы многого ждем от работы с вами. У вас большой опыт по части международных дел. Если не ошибаюсь, вы ведь возглавляли сенатский комитет… о, Патрик, напомните мне…

— Сенатский комитет по международным отношениям, — вставил Патрик Райт.

— Вы правы, Ваше Величество.

— Положение в Северной Ирландии сейчас весьма напряженное, и нам нужна поддержка вашего правительства, чтобы довести мирный процесс до приемлемого для всех соглашения.

— Буду счастлив оказать любую помощь, Ваше Величество.

— А мы с благодарностью ее примем.

Разговор естественным образом подошел к логическому завершению, и Дуглас уже ощутил некоторое беспокойство королевы.