Сезон Маршей

Свой курс он рассчитал самым тщательным образом во время долгого перехода от Нассау к Восточному побережью. Тот участок пути они проделали на борту большой океанской яхты, которой управляли пара бывших спецназовцев САС, состоящих на службе Общества. Делярош и Ребекка не выходили из кают. Днем они изучали навигационные карты залива, пересматривали досье на Майкла Осборна и Дугласа Кэннона, запоминали улицы Вашингтона. Ночью они шли на кормовую палубу и там тренировались в стрельбе по мишени из «беретты». Несколько раз Ребекка спрашивала, как его зовут, но Делярош только качал головой и переводил разговор на другую тему. Наткнувшись на глухую стену молчания, она окрестила его «Пьером», что явно пришлось ему не по вкусу. В последнюю ночь на яхте Делярош пошел-таки на уступку, сказав, что если ей так нужно как-то его назвать, то пусть называет Жан-Полем.

Он все еще злился из-за того, что ему навязали напарницу, но по крайней мере в одном Директор не обманул: Ребекка не была любителем. Она обладала прекрасной памятью, навыками опытного оперативника и инстинктами, отточенными годами борьбы за выживание. Высокая и довольно сильная для женщины, она уже после нескольких ночных тренировок достигла вполне приличного уровня. Беспокоило Деляроша только одно: ее идеализм. Сам он верил только в искусство. Фанатики его раздражали. Когда-то и Астрид Фогель была такой же, как Ребекка, идеалисткой и членом западногерманской коммунистической группировки под названием «Фракция Красной Армии», но ко времени знакомства с Делярошем избавилась от иллюзий и работала только ради денег.

Делярош вел судно уверенно, словно держа перед глазами невидимую карту. Все, что ему требовалось, это точные координаты, которые давала система Джи-пи-эс. «Бостонский китобой» уже миновал Сэнди-Пойнт и Уиндмилл-Пойнт и приближался к Блафф-Пойнту. Пройдя очередную точку, Делярош выключил двигатель и налил горячего кофе из термоса. Он устал, промок и замерз.

Судя по показаниям прибора — 38 градусов, 50 минут широты и 76 градусов 31 минута долготы, — они приближались к Кертис-Пойнту, мысу рядом с устьем Уэст-Ривер. Конечным пунктом их путешествия была другая река, Саут-Ривер, примерно в трех морских милях к югу. Миновав Сондерс-Пойнт, Делярош увидел первый огонек на востоке.

Войдя в устье реки, он прибавил скорости, чтобы еще до рассвета достичь места высадки на берег. «Китобой» прошел под одним старым мостом, потом под другим. Приток, в который они свернули, оказался мельче, чем указывалось на картах, и Делярошу пришлось дважды прыгать в ледяную воду и стаскивать суденышко с песчаной отмели.

Наконец «Китобой» ткнулся носом в землю. Делярош соскочил на берег и потянул суденышко за собой, вглубь болота.

Пробравшись вперед, Ребекка передала напарнику большую дорожную сумку с одеждой, деньгами и электронным оборудованием и сама спрыгнула на траву. Машина, черный «вольво»-универсал с квебекскими номерами, стояла неподалеку, на грязном, разбитом проселке, в том самом месте, где и сказал Директор.

Делярош открыл багажник и поставил сумку. Проехав несколько миль по двухполосным сельским дорогам, мимо залитых солнцем лугов и дремлющих полей, они добрались до шоссе 50 и устремились на восток, к Вашингтону.

Через час они въехали в Вашингтон по Нью-Йорк-авеню, грязному транспортному коридору, протянувшемуся от северо-восточного района города до пригородов Мэриленда. По пути сделали только одну остановку: у придорожной заправочной станции, где переоделись в более приличную одежду. Делярош пересек столицу по Массачусетс-авеню и свернул к отелю «Эмбесси Роу» возле Дюпон-серкл. Там им зарезервировали комнату на имя мистера и миссис Клод Дюра из Монреаля.

Будучи по легенде супругами, Делярош и Ребекка получили номер с одной спальней. Проспали до четырех — он на расстеленном на полу покрывале, она на широкой двуместной кровати. Очнувшись, Делярош не сразу понял, где находится — сон превратился в кошмар с участием Мориса Леру.

Он заказал кофе в номер и занялся сборами: достал из дорожной сумки синий нейлоновый рюкзак, куда положил электронное оборудование, два сотовых телефона, фонарик, набор инструментов и «беретту». Из ванной вышла Ребекка — в джинсах, кроссовках и свитшоте с вышитой надписью «Вашингтон О.К.» и изображением Белого Дома.

— Как я выгляжу?

— У тебя слишком светлые волосы. — Он пошарил в сумке и бросил ей бейсболку. — Надень.

Закрыв сумку, Делярош позвонил портье и попросил приготовить «вольво». Они поехали на запад по Р-стрит. На щитке лежала туристическая карта Вашингтона, но он даже не стал ее разворачивать — улицы города, так же как воды Чесапикского залива, прочно отпечатались в памяти.

Джорджтаун встретил путешественников тихими улочками; этот пригород считается самым престижным из всех столичных пригородов, тротуары здесь выложены красным кирпичом, большие дома выстроены в федеральном стиле, но Делярошу, привыкшему к каналам и живописным фронтонам Амстердама, они казались довольно прозаичными.