Сезон мести. Дело прокурора-2

Дарина села на свое привычное место – кресло, стоящее напротив стола Адамова. Она с тоской посмотрела на пустующий стул прокурора, затем перевела взгляд на мечущегося Пашкова.

– Слава, как дела у Алексея Сергеевича?

Тот нервически отозвался:

– Плохо, Дарина! Хуже не бывает.

Та помолчала, размышляя, как бы выведать у помощника прокурора побольше информации.

– Ты был у него? – наконец спросила она. – К нему пускают?

– А? – очнулся от своих терзаний Ростислав. – А, да, был.

– И?

Тот отмахнулся и снова забегал по кабинету.

– Что делать собираешься? – немного помолчав, спросила Березина.

– А? – снова откликнулся он.

– Слава, надо что-то делать! – с укоризной сказала она. – Ты же понимаешь, это все Назаренко, и насколько я успела заметить, у него связи. Большие. А раз Адамовым занялась Москва, значит, очень большие!

– М-да! – только и сказал Ростислав.

– А что-нибудь по существу можешь сказать?! – не выдержав повысила голос Дарина.

Пашков будто ждал, чтобы выплеснуть на кого-нибудь свои эмоции.

– Что я могу сказать?! – нервно закричал он. – Что ты хочешь от меня услышать?!

– Ну, хотелось бы что-нибудь обнадеживающее, – подбодрила та, сидя неподвижно и наблюдая, как Пашков мечется из угла в угол.

– Ни-че-го! Ничего обнадеживающего сказать не могу! Я только что от Левашова, тот подтвердил мои опасения.

– Какие? – осторожно спросила Березина, чтобы не спугнуть нервно-красноречивый настрой помощника прокурора.

– Взялись за Лёху серьезные люди, – на ходу бросил Слава, не останавливаясь ни на мгновенье, – и хватка у них бульдожья. То есть, без шансов. Уж поверь!

Дарина вдруг взорвалась:

– Да хватит уже маячить! Как маятник, честное слово!

Пашков даже замер и с изумлением посмотрел на Березину.

– Дарина, ты чего? Ты не понимаешь? Ничего нельзя сделать!

– Надо его спасать, а ты тут голову пеплом посыпаешь, – сурово возразила она.

Пашков непроизвольно провел рукой по волосам, будто пытаясь стряхнуть невидимый пепел, и снова забегал по кабинету.

– Бесполезно. И лезть в эти дела – себе дороже.

– Но ведь его посадят!

Тот нервно хохотнул и широко развел руки.

– Ясен пень, посадят.

– Все с тобой понятно, – постановила Березина и поднялась.

– И ты не лезь в это дело! – Пашков резко остановился и ткнул в нее пальцем: – Ты ничего не понимаешь! Он всех сметет со своего пути! Пережует и выплюнет!

Адвокатесса одарила его презрительным взглядом и пошла к дверям.

Тут же раздалась трель телефона, и Дарина, бросив взгляд на дисплей, быстро ответила.

– Да… К сожалению, пока ничего хорошего, только время потеряла… – Она уничижительно глянула на Пашкова. – Хорошо, сегодня у меня еще одно дело, а завтра заеду.

Глава 6

– Ну что ж, гражданка Загородняя… Анна Васильевна, – сверился с паспортом дежурный сорок шестого отделения полиции, – вы все замечательно рассказываете, но дело в том, что деньги эти настоящие. Я проверил. Откуда у вас так много денег, не расскажете? Кто вам их дал? М-м-м? Вы их украли, или покупатель квартиры рассчитался с вами?? А теперь играете в Большой театр и изображаете жертву.

– Что? – просипела дрожащим голосом Анна. Она так надеялась, что ей помогут, но увы, становилось только хуже.

Сначала они с Любой ждали два часа, когда их примут, потом оказалось, что следователя нет на месте, и вот наконец их пригласил дежурный. Она битый час подробно рассказывала ему о том, что случилось, но полицейский ни в какую не хотел принимать заявление.

– Придется задержать вас до выяснения, – наконец вынес он вердикт и потянулся к телефону. – Карпов, зайди.

– Да вы что! – встряла Любаша. – Анна – педагог со стажем! Вы правда полагаете, что она могла пойти на такую аферу?

– Ну знаете ли, в нашей практике еще и не такое бывает, – не согласился с ней дежурный. – Гражданка Загородняя рассказала занимательную историю! Какой-то неизвестный мужчина дал ей кучу денег, она зачем-то уехала в Москву, но тут же вернулась. Полагаю, хотела алиби себе обеспечить. А потом вдруг узнала, что ее квартира продана. Ну согласитесь, звучит неправдоподобно.

– Вы хотите сказать, что она обманывает? – снова заступилась Люба. – Тогда зачем она пришла к вам, если сама все это провернула?

– Ну так я же говорю: Большой театр.

– А ну-ка, давайте-ка сюда свое начальство! – вконец рассердилась Любаша. – И побыстрее! А то я вам тут устрою!

– Но-но, гражданочка, вы тут не угрожайте, а то и вас в обезьянник посажу.

– В обезьянник? – сквозь слезы переспросила Анна. – За что?

– Ах, вот так, значит, вы работаете?! – повысила голос Любаша. – Человеку помощь нужна, а вы его в обезьянник?!

– Ну вы же сами сказали, что ей жить негде, – загоготал дежурный и кивнул вошедшему: – Серега, уведи. Сегодня все равно ничего не решим, да и Савельев на выезде. Завтра будем разбираться.

Люба запричитала, побежала следом, пытаясь ухватить полицейского за рукав, потом долго кричала страшные ругательства и угрозы вслед, наконец в бессилии плюхнулась на обшарпанное деревянное сиденье, стоящее в коридоре, и заплакала.

***