Сезон мошкары

— Ну, мелочью какой-нибудь. Чем-то, что на смертный приговор не тянет. Не знаю я, Клык. Может, болтал с кем не следует.

— Я ни с кем не болтаю. О деле то есть. — Клык отвернулся и вперил взгляд в изумрудную древесную зелень. — Если только с родными.

— Мы твои родные, Клык. Так наш начальник говорит, помнишь?

— Помню. И я никому и ничегошеньки не говорил.

— Так зачем тогда волноваться? Успокойся и наслаждайся природой.

В молчании они проехали еще милю-другую. Кевин включил радио, и они стали слушать пение Аланис Морисетт, ее горестные сетования на то, как жестоко обходится с ней некий таинственный незнакомец. Кевин все еще недоумевал, зачем их понесло на Вест-Рок.

— Эй, а куда это мы едем? — спросил Клык.

— Коротким путем. Ты же уже ездил так.

— Ездил? Места вроде незнакомые.

— Вот почему ты и плутаешь всегда, дороги найти не можешь.

— Да, есть за мной такой грех.

Кевину вспомнилось, как однажды он должен был встретиться с Клыком в пабе «Бык и медведь». Он даже план ему нарисовал, как идти, но Клык все равно заблудился.

— Знаю, зачем я Рыжему Медведю понадобился! — воскликнул вдруг Клык и хлопнул себя по коленке. — Надо же, глупость какая, как я раньше не догадался!

— Зачем? — Спросил Леон, подавшись вперед и перегнувшись через спинку кресла — точь-в-точь собака, послушно внимающая хозяину.

— Да и ты знаешь, — сказал Клык. — Это ты нарочно меня дурачишь — хочешь, чтобы я сам догадался.

— Нет, Клык, ей-богу, не знаю.

— Не морочь мне голову, парень. Знаешь миленький.

— Нет, Клык, не знаю. А ты, Кевин, знаешь, зачем Рыжий Медведь хочет видеть Клыка?

— Нет, понятия не имею, — сказал Кевин.

— Видишь, мы оба не знаем, Клык. Поэтому, если ты догадался, открой нам, в чем тут дело.

— А дело в том, что я дал Рыжему Медведю сведения о себе, ну, там день рождения и прочее, чтоб он звездный гороскоп мой мог составить, понимаешь? И он знает, что завтра мой день рождения. Вот и все, клянусь! Он просто решил устроить мне сюрприз — вечеринку в честь моего дня рождения. Как тебе он делал, помнишь?

Рыжий Медведь и вправду устраивал вечеринку в день рождения Леона — пригласил их всех в «Бангкокский сад». Там он пытался заказать «Дом Периньон», но такого дорогого шампанского в ресторане не оказалось, и им пришлось довольствоваться шабли. Вечеринка удалась на славу, и Рыжий Медведь был в прекрасном настроении.

— Так завтра твой день рождения?

— Ну да! Мне стукнет двадцать семь. Нет, двадцать восемь… Нет, погоди-ка… Что-то я засомневался… по-моему, все-таки двадцать восемь!

— Так это ж здорово, Клык! Вот оно что оказывается. Этим, должно быть, все и объясняется! — Леон тронул Кевина за плечо: — Теперь следующий поворот налево.

Кевин свернул на грунтовую дорогу, и вскоре вокруг потянулась стройка. Строился новый поселок, ни один дом в котором был еще не закончен. Дорога стала ухабистой. Они миновали стоявшие бульдозеры и экскаваторы. Рабочий день окончился, и строители уже покинули площадку.

— Доезжай до конца дороги и сворачивай вправо.

Машину трясло на ухабах и грязных рытвинах. После поворота дорога стала совсем никуда, а потом просто уперлась в тупик — обнесенный забором машинный двор, а дальше лес.

— Могу сказать, какой подарок на день рождения мне бы действительно хотелось, — сказал Клык. — Хорошо бы махнуть на Таити или, может быть, на Гавайи. Ну, в общем, туда, где девушки расхаживают в тростниковых юбочках и с голыми титьками.

— Не думаю, что Рыжий Медведь сделает тебе такой подарок, Клык.

— О, конечно, я знаю. Мне бы и новый компакт-диск не помешал. А можно и фильм какой засмотреть с кулечком поп-корна. Да, вот это и вправду было бы по мне — рвануть в кино всей ватагой. Там как раз фильм новый.

— Ну конечно! В свой день рождения, ты можешь делать, что тебе заблагорассудится. Здесь где-нибудь останови, Кевин.

— Назавтра я закажу большой торт. С голландским шоколадом. В три этажа торт! Вот! А сегодня после кино можно закатиться в «Чинук». Лучше не придумаешь. Куда там «Бангкоку»! Да-да, отправимся в «Чинук».

Кевин выключил мотор. Клык все еще нахваливал таверну «Чинук», когда прогрохотал выстрел. Клыка швырнуло вперед с такой силой, что он головой стукнулся о приборную доску.

— Что это было? — спросил он, усаживаясь на место. Глаза его были вытаращены и бегали из стороны в сторону. Он покачал головой: — Нет, вы слышали?

В ноздри бил запах пороха. Леон сидел выпрямившись, положив пистолет на спинку кресла перед собой.

Кевин хотел подать голос и не смог.

Леон выстрелил еще раз.

Клык качнулся вперед, на этот раз не столь стремительно. Оттолкнувшись от приборной доски, он поднялся.

— Господи, в глазах темно, — сказал он словно спросонья. — Я что-то плохо вижу…

Клык вылез из машины и пошел неверными шагами, хватаясь за крыло машины. Затылок его был мокрым, и по пиджаку струилась кровь.

— Проклятый пистолет, — пробормотал Леон и тоже вылез из машины.

Кевину хотелось бежать, хотелось крикнуть, но ни то ни другое не получалось. Ноги были ватными, точно от новокаина.