Сезон огненных дождей

Кто-то из патрульных еще судорожно бился, когда «головорезы» переступали через трупы. Вернее, перепрыгивали. Перейти на шаг было непозволительной роскошью, потерей драгоценных секунд. Только бы успеть, только бы не упустить, не разбазарить нокаутирующий эффект неожиданности.

– Тридцать метров! – выкрикнул Рутов, и сразу же после этих слов они увидели дверь, точнее, ворота. Тяжелые двухстворчатые металлические ворота, которые закрывались перед самым их носом.

– Луиза, бей! – выкрикнул Николай. – Бей, иначе…

Что будет иначе, Строгов так и не договорил. В центр огромной двери словно врезался невидимый многотонный грузовик. Удар оказался столь силен, что ворота, приспособленные открываться наружу, вмиг изменили свою конструкцию и со страшным скрежетом распахнулись внутрь. Проход был открыт.

Без потасовки войти не получилось. Как только корсиканцы показались на пороге технического корпуса, по ним открыли огонь. Слабый, безалаберный, неумелый, но все же огонь.

– Мы разберемся! – Шедшие в авангарде Рутов со Шредером прыгнули внутрь и, перекатившись, тут же скрылись за ящиками с каким-то, должно быть горным, оборудованием.

– Они разберутся, – Строгов придержал Яна Микульского, готового последовать за боевыми товарищами. – Со своими боевыми шлемами они там всех насквозь видят.

Прогноз командира подтвердился уже через несколько секунд. Под сводами огромного ангара загремели хриплые голоса двух рассерженных FAMASов.

– Все, теперь чисто! – в неожиданно наступившей тишине прозвучал крик Рутова.

– Входим, быстрее!

Строгов подгонял свой отряд. Пока враг ошеломлен и растерян, его следует прессовать, крушить и гнать подальше. Стоит только остановиться и увязнуть в перестрелке – и все, конец! В район боя, как тараканы, начнут сползаться мелкие группы охраны из соседних секторов, а за ними, того и гляди, подойдут ударные силы. Конечно, они и так подойдут, но только это должно произойти потом, позже, когда «головорезы» проникнут в глубь станции.

Внутри технического корпуса было светло, как днем. Хотя почему как? На Воларде сейчас действительно вовсю бушевал день. Слепящие лучи солнца били сквозь прозрачную крышу. Первое, что бросилось Мастеру в глаза, были трупы. Их оказалось с полдюжины. Двое военных в камуфляже и бронежилетах, остальные – фигуры в желтых, сделанных из тонкого глянцевого пластика робах и точно таких же по цвету касках. Проходчики, без сомнения, проходчики. В груди Строгова уже шелохнулась досада за безвинно загубленные души, но тут он разглядел пистолетные кобуры, притороченные к желтым комбинезонам. Да… эти люди вряд ли сдались бы просто так.

И все же гадкое чувство вины осталось. Пытаясь избавиться от него, Николай сосредоточился на осмотре ангара. Он поднял голову и сквозь новенькое, еще не запыленное снаружи и не закопченное изнутри стекло увидел голубое небо. Однако небо являлось лишь частью огромной потолочной фрески. На его фоне мрачный художник-авангардист изобразил свое жесткое, грубое, извращенное видение окружающего мира. Исполинская бетонная стена взмывала ввысь, нависая над казавшимся теперь маленьким и убогим техническим ангаром. Серый искусственный камень жал и давил, вызывая неожиданный приступ клаустрофобии. Строгову показалось, что над ним возвышается огромное горное плато, а он стоит у его подножия, оглушенный, раздавленный, переполненный пониманием своей постыдной ничтожности. Но творцом этого нового Эвереста была отнюдь не природа. На бетонном теле Николай отчетливо видел вздувшиеся вены путепроводов, заплаты гермошлюзов и разинутые пасти ремонтных доков, видел людей – маленькие фигурки, копошащиеся у края бетонных террас.

Зрелище привлекло внимание не только Великого Мастера. Все «головорезы», хотели они того или нет, то и дело косились вверх. Но так не годится! То, что их должно интересовать, находится совсем не на потолке.

– Рассредоточиться! Взять под прицел второй вход!

Суровый, почти разъяренный голос командира возымел немедленное действие. Корсиканцы расселись между контейнерами с горным оборудованием, которых в ангаре оказалось превеликое множество. Строгов указал Микульскому на Луизу, и поляк быстро втянул ее под защиту огромного конуса. Агрегат находился недалеко от ворот, и его, судя по всему, спешно готовили для спуска в шахту.

Все это было проделано отрядом Великого Мастера очень и очень вовремя, ибо в стальных дверях, ведущих к станции, открылось узкое окошко, из которого высунулся ствол пулемета. В ту же секунду ударила остервенелая, казавшаяся бесконечной очередь. Пулеметчик патронов не жалел. Очевидно, он хорошо знал, где скрываются его противники, и поэтому бил точно и прицельно. Окажись у стрелка плазменные заряды, поход «головорезов» был бы уже закончен.