Сезон огненных дождей

Строгов одной рукой схватил девушку, а второй вцепился в связанного пленного. Он рванулся вперед, попутно пытаясь соорудить на пути смертоносного излучения защитный энергетический барьер. Невидимая стена получалась зыбкой и непрочной. Чтобы закрыть всю группу, щит пришлось растянуть на десяток метров, что явно не способствовало его прочности. «Головорезам» еще очень повезло, что морунги не засекли их и не сфокусировали удар. То излучение, через которое сейчас пробивались корсиканцы, было всего лишь естественным фоном, всегда окружавшим крупные скопления каменных звезд. Николай чувствовал, можно даже сказать, видел его.

В сознании Великого Мастера коридор, по которому они бежали, виделся узким проходом между двумя рядами раскаленных доменных печей. Из них с ревом вырывался огонь, жар. Хищные языки пламени тянулись к людям, стараясь выжечь, испепелить жизнь, как пожар испепеляет обреченное здание, оставляя от него лишь почерневший, обезображенный остов.

Великий Мастер отчетливо понимал, что никто из его спутников никогда не испытывал ментальной атаки морунгов. А поэтому сейчас даже самые стойкие и храбрые из них растеряны и до смерти перепуганы. Их головы раскалываются от жгучей боли, которая все сильнее и сильнее плавит мозг. Да, именно плавит, поэтому никто: ни люди, ни тем более «храбрые» ящеры – сейчас не в состоянии соображать, а тем более принимать разумные решения. Сейчас он, Великий Мастер, – их память, их сознание, их разум. И от него зависит все, абсолютно все!

– Держаться, терпеть, не сдаваться! Вперед, только вперед!

Строгов слышал стоны и проклятия своих товарищей, но все, что он мог для них сделать, это не дать остановиться. Еще немного, еще самую малость, повторял он про себя и все бежал и бежал.

Дверь с пылающей над ней надписью «Аварийный выход» показалась очень и очень вовремя. Стальные створки оказались распахнутыми, и за ними виднелась широкая металлическая лестница. Надежно сваренные ступени по огромной спирали уходили вверх.

Ни секунды не раздумывая, Строгов толкнул в проход Луизу и пленного. Проревел: «Поднимайтесь вверх!» и следом за ними стал одного за другим пропихивать в дверь всех остальных членов своего отряда, людей и нэйджалов. Не сделай он этого, они так бы и продолжали бежать по чудовищному коридору, не замечая ничего вокруг, не разбирая дороги, до самого конца, до того момента, когда мозг их взорвется, превращаясь в клокочущее кровавое месиво.

Только когда Мастер зашвырнул на лестницу двухсоткилограммовую тушу нэйджалского командора, он понял, что они прорвались. Прорвались бы, не случись вдруг это… Строгов почувствовал контакт. Его словно окрикнули, словно посмотрели вслед оценивающим недобрым взглядом. Всего через мгновение после этого мир взорвался злобным истерическим воплем – «Убей!».

Нэйджалы повалились первыми. Они были слишком напуганы, чтобы продолжать сопротивляться, и, почувствовав легкую добычу, морунги накинулись на них, как свора обезумевших от голода псов. К расправе подключались все новые и новые звезды, и Мастер уже ничего не мог поделать. Их сила росла, а возможности Николая таяли, как лед под лучами палящего солнца. Морунги сконцентрировали всю свою силу на двух ящерах, и те погибали. Да, они погибали, но своей смертью офицеры «Трокстера» давали шанс людям.

– Прости.

Строгов на мгновение коснулся головы Хризика. Та судорожно поддергивалась, из разинутой пасти командора шла кровавая пена. Нэйджал испытывал страшные муки. Не в силах смотреть на них, Николай бессознательно потянулся к висевшей за спиной винтовке, но тут же отдернул руку. Нельзя. Стоит морунгам почувствовать смерть ящера, и они сразу же возьмутся за людей.

– Прости, – еще раз прошептал Строгов и пулей кинулся вверх.

Мастер помнил, зона воздействия звезды на биологический объект невелика, десять шагов, не более. Целое скопище звезд, естественно, сильнее, намного сильнее. Но их невидимые щупальца не смогут добраться дальше соседнего тридцатого уровня. А из этого следовал вывод: он должен перебросить пятерых человек еще выше, хотя бы на двадцать девятый уровень. Правда, нет, не пятерых. С ним еще этот американец, Смит. Так что, выходит, шестеро.

Взглянув вверх, Николай увидел, что Луиза со Смитом продолжают ползти по ступеням. Они крепко вцепились друг в друга, они забыли, что совсем недавно были врагами. Люди объединялись, поддавшись безотчетному первобытному желанию выжить. Луиза и американец начали подъем первыми и, наверное, поэтому смогли оторваться, уйти дальше других. Им тоже было больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение со страшной мукой «головорезов».