Сезон охоты

Готовый к очередному шквалу впечатлений, Владимир Александрович усиленно завертел головой - и тут же столкнулся со встречным прохожим. Пришлось торопливо, но вежливо извиняться.

- Слушай, я все никак понять не могу - когда надо говорить «экскъюз ми», а когда «сорри»… - потирая ушибленное плечо, догнал Виноградов спутника.- Нам что-то в школе пытались втолковать, но не очень внятно.

- Элементарно, товарищ майор! - ухмыльнулся тот. - Если ты уже сделал гадость, скажи «аи эм сорри», а когда еще только готовишься - наоборот. Например, в сабвее протискиваешься к выходу - что будешь кричать?

- Экскъюз ми?

- Правильно! А вот если все-таки кому-то ногу отдавил, то сообщи, что очень сожалеешь…

- Спасибо, теперь, кажется, запомню. - Очередной урок практического языкознания подошел к концу. Можно было заняться осмотром достопримечательностей.

Неизвестно почему - то ли из-за того, что вышли они на самую знаменитую улицу Нью-Йорка не в самом выигрышном месте, то ли из-за дождя, - но какого-то особенного трепета Бродвей у Владимира Александровича не вызвал.

Небоскребы, конечно… магазины… Но Пятая, например, по которой прошлым вечером прокатил его Рэмбо, выглядела куда шикарнее. Да и Мэдисон-авеню - тоже! Только значительно позже, навсегда покидая Америку, начал он понимать бестолковую прелесть вечерней толпы у театров, нескончаемого потока плывущих, как рыбы на нерест, машин, и даже уличные приставалы казались всего-навсего персонажами очередного веселого мюзикла. Долго потом, закрыв глаза, мог Виноградов мгновенно представить: веселое мельтешение желтых такси, неповоротливые бока «кадиллаков», тысячи тысяч опутавших ветви холеных деревьев электрических огоньков. И лица… Люди, множество разного возраста и цвета кожи людей, объединенных каким-то особенным, чисто бродвейским предвкушением неминуемого счастья. Это было потом. А на этот раз Владимир Александрович почти равнодушно следовал за своим провожатым - не медленнее и не быстрее, чем местные, занятые собой жители.

- Давай-ка побыстрее! - Они поднялись до Сорок второй улицы, и Рэмбо решил перейти на другую сторону. Мысль эта явно пришла ему в голову поздновато - светофор уже предупреждал, что торопиться не имеет смысла.

- Эх, мамочка родная… - Не хотелось казаться провинциалом, поэтому, чудом выпрыгнув из-под набравшего скорость автобуса, бравый майор очутился на противоположном тротуаре. - Здесь все так бегают?

- Нет, только когда надо провериться. - Сопровождающий не спеша, обстоятельно оглядел отсеченную потоком автомобилей публику. - Все в порядке, кажется…

- Да кому мы нужны, - не слишком уверенно пожал плечами Виноградов. - Рано еще вроде! Я слышал, у них бюрократии не меньше, чем в России.

- Дурак - понятие интернациональное… Но можно и на профессионала нарваться. Хотя здесь та же беда - ребята потолковее в коммерческие структуры подаются. На государство работать невыгодно. Аналитик из ЦРУ получает раза в три меньше, чем такой же «головастик» в банке. Да и престижа того, что раньше был, - нету! Приключения не в моде… Сюда сворачивай, налево, ч

Теперь они двигались в сторону Гудзона.

- Здесь где-то автобусный терминал? - припомнил туристическую схему Владимир Александрович. Но почти сразу потерял интерес к географии. - Ого! Нью-Йорк - город контрастов…

- Любуйся. У нас такого нет… Пока.

Всего в паре шагов от интеллектуального Карнеги-холла, можно сказать, просто в тени всемирно известных небоскребов Манхэттена, раскинул свои кварталы не менее легендарный «Пип-лэнд». Похотливо подмигивали бесчисленные вывески крохотных видеосалонов и сомнительных магазинчиков, в ассортименте имелись: видеокассеты на любой вкус, экипировка для самых фантастических способов удовлетворения половых страстей и отдельные кабинки, в которых всего за двадцать пять центов разрешалось целую минуту любоваться отрывками из порнографических фильмов.

Пахло жареными сосисками и развратом, но ни то ни другое активного неприятия не вызывало.

- Хочешь заглянуть? Время позволяет.

- Да не знаю даже, - смутился Виноградов. Собственно, ничего против он не имел - чисто в познавательных целях, разумеется. - Как-то с одной стороны… Сорри?

Чуть поодаль от входа в очередной «эротический театр с живыми девочками» на пути Владимира Александровича оказалась довольно смазливая мулатка.

- Она спрашивает, не хочешь ли ты потрогать? - перевел Рэмбо.

- Чего потрогать? - растерялся майор.

Понявшая все без перевода девица откинула полы плаща и продемонстрировала, что именно может потрогать любой желающий.

- И сколько это стоит? - коронной фразой из лексикона советских моряков отреагировал Виноградов.

- Пятерку всего, - заверила собеседница.

- Знаешь, за пять долларов ты сама у меня потрогай! - обиделся Владимир Александрович. Вероятно, это прозвучало небезупречно с точки зрения грамматики. Зато от души.

В растрепанных чувствах Рэмбо и Виноградов проследовали дальше.

- Надо же… Среди бела, можно сказать, дня.