Сезон охоты

– Опять «Телеслужба информации», если коллеги не возражают! Есть ли данные о том, сколько задержано жителей южных регионов страны – чеченцев, азербайджанцев… и прочих? Не секрет, что Юго-Восточный рынок имел в городе репутацию «черного».

– Ну, во-первых, мы не позволяем себе подобных эпитетов, – генерал на подобные провокации давно не ловился, – ведь это попахивает разжиганием… Органы внутренних дел не ведут учета преступности по национальному признаку! Однако позволю себе заметить, что среди задержанных велик процент тех, кто нарушает установленные правила регистрации и паспортного режима. В большинстве своем это именно та категория граждан, которая вас интересует.

– «Радио-сити», Максим Полунин… сколько народу пострадало при захвате рынка? Я имею в виду случайных посетителей, ведь не одни же преступники там в тот момент находились.

– Мы старались действовать по возможности корректно, принимая все меры к обеспечению безопасности граждан! – достаточно нервно отреагировал начальник главка. – Во всяком случае, жалоб и заявлений на противоправные действия бойцов специальных подразделений и Отряда милиции особого назначения не поступало.

– По каждому факту станем разбираться индивидуально, – не совсем в унисон с соседом продолжил загорелый господин, – потому что неизвестно, случайный это посетитель или активный участник преступной группы… Кроме того, некоторые используют факт своей госпитализации и не ясно каким образом полученных травм для того, чтобы избежать ответственности.

Великан-спецназовец одобрительно хрюкнул…

– Ты куда сейчас, Саныч? – поинтересовался фоторепортер, выруливая от стоянки. Чаще всего редакционной машиной пользовался сам Виноградов, но сегодня ребятам предстояло еще готовить материал к сдаче в номер. А он мог отправляться домой.

– Водки выпью. А то как-то муторно.

– Хоро-ошее дело…

Мимо пронесся микроавтобус телевизионщиков – у них времени вообще оставалось в обрез, придется выпихивать в эфир нечто сырое и невразумительное.

– И погода – дерьмо! – То, что пресс-конференция была под стать погоде, даже не требовало обсуждения. Все трое знали друг друга не первый месяц и умели делать криминальные репортажи даже из метеорологической сводки.

– Дурят нашего брата… Только я пока не понял, на какую тему, – тряхнул намокшей по пути от рынка шевелюрой Василий.

– Ладно, сляпайте пока, что сможете. – Владимиру Александровичу требовалось время, чтобы навести справки. – А завтра прокатимся по «скорой помощи» и больницам, пошепчемся… Из милицейских кое с кем потолкуем, куда задержанных доставляли, потом придется старыми связями потрясти, подергать ребятишек из СОБРа. Короче, разберемся! Время есть.

Но в этот миг ожил пристегнутый к ремешку пейджер. Кто-то настойчиво домогался майора Виноградова.

– Ох, не было печали… – Прочитав выползающую на дисплей условную фразу, он понял, что дома окажется не скоро. – Ребята, бросьте меня у метро, там – за поворотом!

– До завтра, Саныч! Может, довезти?

– Нет, мне близко. Завтра поговорим.

Но ни на следующий день, ни потом побеседовать им не пришлось. В трех кварталах от Большого дома старенький редакционный «жигуленок» с лета врезался в замерший на перекрестке панелевоз.

Оба – и пассажир, и водитель – скончались в больнице. Говорят, подвела мокрая мостовая – столкновения можно было бы избежать, сиди за рулем кто-нибудь поопытнее…

Впрочем, в день похорон Владимир Александрович еще был в городе. После кладбища даже успел на поминки – правда, не до конца, потому что пора было ехать в аэропорт.

Глава вторая НЬЮ-ЙОРК СИТИ

Если мы идем к цивилизованному миру, то

когда-нибудь придем и к западной практике,

при которой крупные и мелкие предприниматели

предпочитают сотрудничать с полицией,

а не с криминальными структурами.

Это произойдет и у нас – в будущем.

А пока мы существуем в мире диком…

А. Константинов

– Вот, собственно, мы и на Бродвее…

Готовый к очередному шквалу впечатлений, Владимир Александрович усиленно завертел головой – и тут же столкнулся со встречным прохожим. Пришлось торопливо, но вежливо извиняться.

– Слушай, я все никак понять не могу – когда надо говорить «экскъюз ми», а когда «сорри»… – потирая ушибленное плечо, догнал Виноградов спутника. – Нам что-то в школе пытались втолковать, но не очень внятно.

– Элементарно, товарищ майор! – ухмыльнулся тот. – Если ты уже сделал гадость, скажи «аи эм сорри», а когда еще только готовишься – наоборот. Например, в сабвее протискиваешься к выходу – что будешь кричать?

– Экскъюз ми?

– Правильно! А вот если все-таки кому-то ногу отдавил, то сообщи, что очень сожалеешь…

– Спасибо, теперь, кажется, запомню. – Очередной урок практического языкознания подошел к концу. Можно было заняться осмотром достопримечательностей.