Сезон охоты

В пакете оказались: белые застиранные джинсы, новенькая футболка, плавки и кепка с надписью по-английски: «Я люблю Иерусалим!».

– Носков у него нету, а дальше искать некогда, – извинился благодетель.

– Спасибо! – Они уже ехали, поэтому одеваться пришлось на ходу. Теперь, судя по снизившейся скорости, водитель выключил «мигалку» и старался не привлекать внимания. Дорога испортилась до неприличия… Не без труда удерживая равновесие, Виноградов сменил гардероб. – Спасибо… Не знаю, как благодарить.

– Ерунда, – отмахнулся Леня. – Восемьдесят шекелей – и мы в расчете.

Гость Израиля крякнул от удивления, но предпочел открыть кошелек, в который только что спрятал снятую с шеи серебряную цепочку с крестом.

– С удовольствием!

– Нет проблем…

В крови Владимира Александровича много чего было намешано, на образцового славянина он никак не тянул, – но в очередной раз убедился, что понять евреев могут только они сами… и, пожалуй, избравший их когда-то Господь.

Вскоре, судя по всему, приехали.

– Господин Виноградов, только прошу вас – не горячитесь… Обещаете?

– Попробую. Смотря что вы со мной собираетесь делать.

– Да ну что вы, ничего плохого! – возмутился собеседник. – Все объяснят…

– А кто – могу полюбопытствовать?

– Все объяснят! – приложил руки к сердцу вчерашний таксист.

В молчаливом ожидании они провели не более минуты.

Дверца микроавтобуса открылась – и вместе с уличным шумом в прохладу отсека проникла угловатая мужская фигура.

– Шолом!

– Здрас-сте… – Дверца захлопнулась, опять отсекая внешнее пространство.

На первый взгляд вошедший был даже моложе Виноградова: высокий, с непропорционально длинными руками и тщательно выбритым подбородком. Чуть ниже виска угадывался старый шрам – то ли детская травма, то ли след от удара кастетом.

Это именно с ним меньше часа назад предстояло встретиться на «Променаде» Владимиру Александровичу. Не узнать этого человека было невозможно – Китаец оказался прав.

* * *

Он так и сказал тогда, прощаясь:

– Не беспокойся, узнаешь… Приветпередавай!

– Значит, на вашего знакомого можно положиться? – Виноградова уже ждала машина, дорожная сумка стояла под дверью, и времени почти не оставалось.

Только что майор повесил на рычаг телефонную трубку: Николай, отвечавший за Ближний Восток, уже прилетел в Израиль и теперь активно занимался подготовкой визита.

– На себя-то не всегда можно… – Господин Иващенко пожал плечами. – Три года!

– Что – три года? – не понял Владимир Александрович.

– У «хозяина», в одном бараке. Республика Коми – есть такая… Слышал?

– Приходилось. – Виноградов не стал уточнять, что по роду службы ему когда-то пришлось покататься по северным лагерям. И это был шок на всю оставшуюся жизнь.

– Я уже хорошо стоял, в авторитете, а у пацана – первая ходка! Интеллигент, очечки… – Китаец хмыкнул. – У меня тогда общего срока засижено было больше, чем ему лет исполнилось!

– За что же это его? – удивился майор.

– Шумная история… Конец застоя, еще Горбачева только выбрали. А этот головастик в университете учился – не то физиком, не то химиком. Или что-то такое насчет компьютеров? Не помню, короче. – Снизу просигналили, и рассказчик заторопился: – Пора… В общем, он натуральную банду организовал, из одних евреев. Человек двадцать! Со всеми делами – оружие, транспорт, разведка. Это сейчас такое сплошь и рядом, а тогда… Больше года половину торговли и всех теневиков в своем городе раком ставили. Потом, естественно, сгорели. И никто верить не хотел, что такой мозгляк действительно за главного! Все равно пятерик навесили – хоть потом и освободили условно-досрочно, по половине срока.

Дальнейшее Виноградов представлял и сам: перестройка, открывшийся массовый «выезд», успешное применение отечественного криминального опыта на исторической родине.

– Он действительно там… самый главный?

– Да. – Судя по тону, Китаец знал, что говорит. – Кто-то пытался спорить, но… Что-то я больше об этих ребятах ничего не слышал.

Несколько позже, в автомобиле, господин Иващенко извинился:

– Мне неудобно говорить, но… Ясно – конспирация, всякие там пароли, проверки! В каждой конторе свои правила. Только… Он очень самолюбивый парень. Умный, но обидчивый. Поэтому – постарайтесь поделикатнее, ладно?

…И теперь, сидя на узенькой, похожей на носилки койке медицинского отсека, майор даже и не знал, как перейти к формальному знакомству.

Автобус снова куда-то ехал, но почти не трясло.

– Моя фамилия – Виноградов.

– Я в курсе. Очень приятно! – Они остались один на один, Леня перебрался, очевидно, к водителю. – Хорошо, что вы не пострадали.

– Да, меня тоже это радует. – Владимир Александрович позволил себе подпустить в голосе некоторые капризные нотки. В конце концов, он был гостем, безопасность которого оказалась под угрозой. И принимающая сторона обязана чувствовать себя виноватой.

– Вы что-то хотели спросить? Меня предупреждал наш общий американский знакомый.