Сезон охоты

— Тысячи километров тайги, гор, болот и рек, при полном отсутствии дорог. А в каждом, даже самом небольшом городе стоит хотя бы одна воинская часть. Можете сколько угодно говорить про слабую дисциплину, пьянство и хищения, но… Предположим, отряду спецназа удалось захватить деревню, в которой несколько старух, а остальные калеки на костылях. Так вот, спецы сбегут через неделю максимум, но скорее всего их либо там похоронят, либо они оставят это поселение в течении нескольких часов. Потому что "скалку" и костыли материал способен превратить в оружие массового поражения.

— Понятно. Местное население агрессивно, — продолжила интересоваться девушка, — но неужели мы так бессильны, как вы нам описываете?

— Шведы, французы, поляки, германцы — кого только не было. И хочу заметить, что самыми мудрыми оказались шведы — они согласились на мирный договор, остальные капитулировали в своих столицах. Это надо не просто помнить, это надо знать! После каждой войны материал начинает готовиться к следующей, а любое поражение или временное отступление в предыдущих сражениях использует в качестве учебного материала.

— Прекрасно, — сказал Вилкс, — С военными разобрались, но ведь были и удачные операции. Расскажите нам о них.

Приободренный похвалой Дженинкс перелистнул несколько страниц доклада и закрыв папку продолжил:

— Лучший способ общения и влияния на материал — через дружелюбную власть. Вспомните, наша протеже получила от них звание "Великая". Это была огромная победа организации. Но, к сожалению, дальнейшее сотрудничество было прервано из-за просчётов планирования. Именно поэтому считаю, нынешнюю ситуацию надо использовать с умом и "признать поражение". Только таким способом у нас будет шанс влиять на материал, чтобы, в конечном итоге, подчинить их.

— А может сделать вирусный коктейль в сочетании ядами? — спросил маленький человечек с острым носом.

— Сто пятьдесят миллионов на восьмой части суши?

— С краснокожими получилось, а здесь что мешает? Оставшихся загнать в резервации, материалу не привыкать.

— Вы, — обратился Дженинкс лично к этому диктатору, — не отдаёте себе отчёт в том, что говорите. Они за месяц создадут вакцину или противоядие, а ваша вакцина сожрет нас. И знаете почему? Они другие!

— Настолько продвинутые? — сыронизировал «диктатор».

— Количество шахматных чемпионов из этой страны, — пропуская мимо ушей явную издевку, продолжил Дженинкс, — сопоставимо с числом представителей остального мира. Они придумали современные системы залпового огня ещё до войны с Германией, первые в космосе. А литература? А живопись? Музыка, балет… Их невозможно покорить. Они автономны как атомная подлодка.

— Но наши санкции разрушат их экономику изнутри, — сказал худощавый парень в толстых очках.

— Честно говоря не заметил такой тенденции. А знаете почему? Плевать им на наши ограничения. Пусть они доверчивые, отзывчивые, иногда глупые, как все настоящие герои, но непокорённые.

— Но есть же у них слабости? — поинтересовался Вилкс.

— Сколько угодно, но это нам не поможет. Единственное, что может их уничтожить — они сами. Народный бунт у них — безжалостнее любого внешнего врага. Именно поэтому гражданские войны материала носят такой продолжительный и кровопролитный характер. Но стоит чужакам попытаться захватить власть в этот момент слабости материала, то изгнание окажется для агрессора самым щадящим вариантом. В худшем — они дойдут до его столицы и разберут её по кирпичику.

— Ой, дрожу, — усмехнулся «диктатор».

— Мой знакомый филолог, профессор Чикагского университета, провел двадцать лет среди материала. Большую часть информации для этого доклада я получил от него и признаться проникся восхищением этим народом.

— Какой-нибудь очередной либеральный рохля?

— В середине девяностых он помог создать в этой, враждебной нам среде, политическую партию с участием наших представителей и агентов влияния. Партию, которая несколько лет занимала доминирующую позицию в управлении страной. Боб не просто какой-то там ботаник. Круг его знакомств начинался с проституток и уголовников, а заканчивался в самых верхних эшелонах власти. Четыре крупнейших фонда согласовывали свою политику поведения с ним. Да и как могло быть иначе? Боб — сын действующего сенатора Верхней палаты Конгресса, активного “ястреба” и настоящего патриота. А если кому-то интересно кто мне рекомендовал его, назову только имя Джеффри. Думаю вы понимаете почему.

Дженинкс замолчал и посмотрел на притихших слушателей. Интерес и внимание читались в их взглядах. Во всех кроме одного.

— Вы предлагаете вывесить белый флаг и сдаться на милость варваров? — спросил седой старик с выправкой строевого генерала и воинственным взглядом, — Господин секретарь, кого вы пригласили?

Дженинкс усмехнулся и, качнув головой, остановил попытку старика осадить вояку.