Сезон охоты на блондинку

– Очень за них рада, – язвительно ответила, – Так мы можем обсудить крысу в нашем аквариуме? И как ее ловить. Потому что меня, крайне, бесит, что труды, в том числе и мои, идут конкурентам. И я боюсь, что слитая информация – это лишь отвлекающий маневр. И возможно, это продолжается долго… И насколько нам успели подгадить еще предстоит выяснить.

Алекс задумался. Подошел к дивану и сел, положив ногу на ногу. Его черная рубашка была расстегнула на три пуговицы, а джинсы подвернуты у щиколоток. Обувь спортивная. Видок странный.

– Что ты имеешь виду, Тань.

– Теона, – поправила я, – Как бы мне не нравилось имя Татьяна, мое мне подходит больше. База поставщиков, покупателей важна. Она обширная и стоит кучу денег. Но, что ценнее всего у нас в компании?

– Рецептура, состав, реклама.

– Наша косметика пользуется спросом у олигархов. Сам посуди, нафига воровать базу, когда лучше стырить рецептуру и сделать тоже самое, но под своей этикеткой? Пустить на рынок по более низкой цене… А тут и наша база покупателей появится. Это только домыслы, но я долго думала, как поймать крысу.

– Я весь во внимании.

– Меня мало кто любит, – выдавила я, – Друзей среди коллег у меня нет, на корпоративы я не люблю ходить, тайнами не делюсь и отношения со всеми сугубо деловые. С некоторыми вообще плохие, так как я предпочитаю не сдерживаться в высказываниях, если доконают. И именно для представления, мне нужна моя сестра. Мы разыграем сценку, чтобы купился вор и будем ждать. В идеале, чтобы он подошел ко мне и предложил «работу».

– Нет, – отчеканил Истомин, – Это опасно.

Хмыкнула.

– Да чего опасного-то? Другого плана у меня нет. И лучше во все это никого больше не посвящать, ибо неизвестно, кто крысячит.

– А может, это ты? – ляпнул и посмотрел на меня.

– Странно, а я думала, что в это время совершала ошибку… В Турции. Боюсь, что мне, нужно работать, Александр Викторович, как собственно и Вам, – холодность моего тона зашкаливала.

Как блин у него только язык повернулся сказать?! Я в этой фирме практически живу. Было обидно до мурашек, но вида не показала, садясь в собственное кресло. Эту напыщенную чебурашку мне хотелось развидеть. Жалко, что нельзя повернуть время вспять.

– Теона, – Алекс встал с диванчика, – Ты и меня пойми…

– Я найду эту крысу, и когда, это сделаю, вы, господин Истомин принесете мне извинения и выпишите премию в двойном размере.

– Спорить не собираюсь. Да, не подумав, сказал. Но…

– Но именно об этом думал, – прошипела, – Я, конечно, могу долго разговаривать, но работа сама себя не сделает, а по плану у меня ого-го сколько. И, Александр Викторович, что насчет моей сестры?

– Мне нужна личная помощница, а не неуч. Но, кажется, у нас свободна вакансия служанки.

– Не поняла, – медленно проговорила, не отрывая взгляда от нахальной улыбки мужчины.

– Принеси, подай, иди нафиг не мешай, – пожал плечами, – Стажерка. Оклад минимальный. На почту там съездить, корреспонденцию разобрать. Может, научится чему-нибудь.

– Подойдет. Спасибо.

Мужчина ушел, хлопнув дверью. Мне казалось, что это фишка женщин. Но, оказывается, и сильный пол умеет тихо психовать и громко это показывать. Я позвонила Арине и обрадовала должностью. Сестру, правда, не очень воодушевила профессия. Но, могла бы сказать «спасибо» и на этом. Идея разыграть сценку очень неплоха, если знать на каком поле убеждать противника. Но потребуется время. Сначала должна пропиариться утка о новой крутой линии средств. Крем ночной, крем дневной, сыворотка, молочко, крем для кожи вокруг глаз, для рук, для ног. В общем, должна быть серия кремов с эксклюзивным ингредиентом. Супер действенным, обалдеть каким дорогим… И по секрету я об этом расскажу Арине, прямо в отделе кадров. А там, надеюсь, слухи расползутся по всей компании.

– Опасно? Для них, безусловно.

Потому, что когда я найду… То точно пинков отвешу или волос повыдергиваю. От принадлежности к полу зависит.

Вопрос о Виталике ещё висел в воздухе. Павла Дмитриевича, видеть не хотелось.

Но, как говорится, вспомнил говно, вот и оно.

Одет Пашенька был с иголочки и модняво. Лет эдак на семь сбросил свой возраст, и кажется, тоналкой намазался. Или, просто я ее только что заметила.

Хмыкнула и поздоровалась. После Алекса, настроение было выше нуля, но ниже «отлично». Именно поэтому, когда закрылась дверь за мужчиной я спросила Пашеньку:

– Говорят, что ты с Геной отжигаешь?

Павел побледнел, потом покраснел, потом вообще все краски с лица сошли, а пот выступил. Вот, как мужика проняло. Значит, правда.

– Кто такую ересь говорит? – вспылил директор, начиная нервно теребить платочек, выглядывающий из кармана пиджака.

– Камеры говорят, – усмехнулась, – Паш, Гена? Серьезно?

– Это он паршивец тебе признался, да? – сглотнул он, а глазки злобненько заблестели.

– Да. Я вынудила.

Виталика подставлять не хотелось особо. Все же работать ещё всем троим…

– Как ты могла…

Дальше пошла нецензурщина. Такого я Павла не видела. Он краснел, ругаясь, как сапожник, бледнел и хватался за голову.

– Теоночка, ты только главному не говори, ладно?

Тут я ошалела.