Сезон охоты на кротов

Безликий книжный фонд, который пополнялся формально, безучастные лица детей, которые от школьной библиотеки ничего не ждали, кроме вовремя выданного учебника, навевали тоску. Тогда и появилась идея проведения школьной библионочи — скорее не для кого-то, а для себя самой, чтобы не взвыть от безысходности.

И вот сейчас она, кажется, должна и без того сумасшедшую идею разрастись во что-то еще более грандиозное. Нет, Виктория не боялась это все организовать, была уверена, что справится, просто… сложно действовать в одиночку.

Оставив остывший и недопитый кофе на столе, она схватила рюкзак и побежала на работу — настраиваясь на предстоящий серьезный разговор с директором. Сегодня она работала до обеда, а значит беседа состоится в первой половине дня.

* * *

Беседа настигла ее практически на пороге школы. Василий Егорович будто бы случайно прогуливался в фойе. Заметив вошедшую Викторию, стремительно подошел, подхватил под локоток:

— Виктория Владимировна, дорогая! Что же вы… — Улыбнулся, хотя взгляд не предвещал ничего хорошего. Кажется, директор был взбешен.

Вика прекрасно поняла, о чем он, но предпочла удивиться:

— Что же я? — она уставилась на мужчину снизу вверх и обезоруживающе наивно улыбнулась.

Василий Егорович резко выдохнул и развел руки:

— А то не понимаете? Мне звонил Антон Илантьев, сказал, что предложил вам расширить ваш проект…

Виктория кивнула:

— Было такое. И я отметила, что не имею таких полномочий, я все-таки школьный библиотекарь и помещение для библионочи вы мне согласовали как школьному библиотекарю…

Директор покраснел — яркие пятна вспыхнули у него на шее, чуть выше ворота рубашки, на висках выступили капельки пота.

— Ну что вы, Виктория Владимировна, в самом деле… Человек вышел с инициативой, а вы его, так сказать, по инстанциям…

— Я не по инстанциям, я к своему непосредственному руководителю, — отрезала Виктория. — Вы же мне потом сами голову открутили бы, если бы я согласилась, а у вас какой-то запрет из минобра или еще что-то, о чем я не в курсе, — Виктория высвободила свой локоть. — Как я понимаю, Антон Сергеевич вам позвонил и согласовал. Согласовал?

— Ну, конечно…

Он хотел что-то еще сказать, даже сделал шаг вперед, наступая на Тори. Та ловко увернулась к лестнице, отгородилась стайкой девчонок-пятиклассниц, приобняв их за худенькие плечи, и крикнула:

— Тогда отлично. Я тогда позднее зайду, покажу, как что нужно переделать и что подключить. Вдруг вы кого-то из руководства захотите пригласить.

«Конечно, захочу, — говорил взгляд Василия Егоровича. — И раньше хотел, а уж теперь-то подавно, не то посчитают, что я на сторону московского гостя встал и на мэрское кресло его толкаю».

Он вытер вспотевший лоб рукой, пробормотав:

— Господи ты боже мой, еще посчитают, что я кого-то подсиживаю. — он перевел взгляд на спину удаляющейся Виктории: — Надо было сразу это все прикрыть и кислород перерезать.

Тори. Почувствовав на себе взгляд, резко обернулась, махнула рукой и, окруженная девочками, так и направилась на второй этаж, в библиотеку. Девчонки на перебой ей что-то рассказывали, тянули за руки. Она вертела головой, улыбалась, да не пыталась ответить.

Директор покачал головой:

— Сплошное недоразумение вы, Виктория Владимировна.

Глава 3. Труп на Малой Бронной

— Обухов, тебя опять подняли посреди ночи? — старший эксперт-криминалист, Василий Тернов, достал из кармана пачку сигарет, вытянул из нее сигарету и неловко затянулся, укрываясь от порыва ветра. Пожал руку подошедшему Обухову. Тому было сильно за тридцать, но усталость и хронический недосып делали его старше еще на десяток лет. Тернов смотрел с сочувствием и интересом — старый, еще институтский товарищ, давно планировал уйти из следственных органов на «более спокойную» работу, стать «перебежчиком», как это называли со следственной группой. Вопрос — как долго Обухов будет оттягивать принятие окончательного решения висел в воздухе с весны.

— Да, только домой добрался, а тут опять… — Обухов оглядел приехавшую на вызов группу, отметил, что место происшествия огорожено и накрыто от моросящего дождя и любопытных глаз навесом. — Чего тут у вас интересненького?

— Интересненького у нас огнестрел с близкого расстояния, при куче свидетелей и под камерами…

Это Обухов уже знал от дежурного, принявшего вызов.

— Ух ты… Показательная вендетта? — он достал сотовый, набрал дежурного — узнать, отправлены ли ориентировки соседям, на вокзалы, и в ГАИ.

— А это уж ты разбирайся, дружище, мое дело маленькое — поймать следы, — усмехнулся Тернов и кивнул на развернутую вокруг трупа палатку. — Иди, тебя клиент заждался, остыл совсем…

Обухов вздохнул. Услышав от дежурного «ОВД «Пресненский», дежурный лейтенант Рыжиков у телефона».

— Рыжов, что там ГАИ по Малой Бронной? — он кивнул Тернову, направился к шатру.

— Гаврила Иванович, — отозвался Рыжов, а Обухов в очередной раз поперхнулся, услышав свое имя, которым «наградили» его родители в честь деда, — пока глухо, ищут.

— Хорошо, дергай их там энергичнее, чтобы быстрее искали.