Сезон охоты на Охотника

Инвалид отъехал за кусты, убедился, что его никто не видит, и достал из-под пледа контейнер гранатомета „муха“.

1 сентября 1994 года, 14.10.

Татьяна позвонила во второй раз в два часа. Сергей выслушал ее, дал отбой и повернулся к Андрею Владимировичу:

— Теперь я в полном вашем распоряжении!

Тот улыбнулся и произнес:

— Видите ли, Сергей Андреевич, мы располагаем подробной информацией о вас и вашей жизни за последние шестнадцать лет. Не скрою, что подробности о ваших… м-м… о том, чем вы занимались последнее время, наверняка заинтересуют компетентные органы. И чтобы у вас не возникало сомнений… Ибрагим!

Появился Ибрагим.

— Пусть приведут нашего еврейского гостя.

Ибрагим вышел и вернулся с двумя громилами, тащившими еле стоящего на ногах Яшу Рубинчика. Выглядел Яша паршиво: лицо в кровоподтеках, губы разбиты, левый глаз заплыл полностью. Как видно, били его долго и со вкусом.

Яша посмотрел налитым кровью правым глазом на Сергея и прохрипел:

— Прости, Серега! Я не виноват! Я держался, сколько мог! Они… они мне ток через яйца пропускали, понимаешь?

Яша заплакал, прерывая рыдания кашлем, роняя слезы и розовую от крови слюну на покрытую бурыми пятнами рубашку.

— Все нормально, Яша! — ответил Сергей. — Я знаю, что ты держался, сколько смог. Извини, но я сейчас ничем тебе не могу помочь. Сам в дерьме, как видишь.

Он повернулся к афганцам и сказал со злостью:

— Слушайте, давайте к делу. Русский вы не хуже меня знаете, меня сюда вы не чай пить привезли. Так что хватит ломать комедию и общаться со мной через этого пижона!

Афганец посмотрел на Сергея, затем перевел взгляд на Андрея Владимировича. Тот усмехнулся и сказал:

— Нервы, Сергей Андреевич, нервы! Хотя… вы правы, пора к делу.

Сделал знак, и Яшу увели. Затем он развернул перед Сергеем карту Афганистана и ткнул пальцем в место, обведенное кружком.

— Двенадцать лет назад случилось так, что вам пришлось здесь побывать. Вас доставили туда на вертолете, потом вы шли пешком. Было это 15 мая 1982 года. Вы помните этот день?

Еще бы! Охотник прекрасно помнил этот день, хотя Сергей и стремился его забыть. Но он не подал вида, что вспомнил. Он продолжал сидеть с каменным лицом, словно изваяние.

Андрей Владимирович продолжал:

— Конечно, это было давно. Но этих людей вы вспомните. Вы должны их вспомнить. Ведь вы двое суток шли туда с риском для жизни, с риском быть схваченным моджахедами и умереть под пытками. Вы шли туда, чтобы убить этих людей.

Он положил на стол две фотографии. Сергей взял их и принялся разглядывать, хотя заранее знал, кто на них изображен. А Андрей Владимирович продолжал:

— Вы заняли позицию в развалинах на склоне горы. Отсюда была прекрасно видна взлетная полоса с самолетом. Конечно, в доме был пост наблюдения, но за полчаса до этого его уничтожили бойцы спецназа, которых тайно перебросили в это место специально для вашего прикрытия. А официально они участвовали в пятой панджшерской операции, проходившей как раз в это время. Вы застрелили этих людей, что на фотографиях, и ушли в точку, где вас забрал вертолет. Через двадцать минут после вашего ухода спецназ атаковал колонну автомашин в двух километрах от этого места. Что везла колонна, уточнять не будем, но ее хозяева понесли ущерб на весьма круглую сумму. Даже почти полное уничтожение спецназовцев не утешило хозяев. Но главное… вот этот человек на фотографии — один из хозяев, Амандулла-Хан. Второй — его телохранитель. Они были убиты с интервалом в две-три секунды. Предупреждаю, гипотезу о втором снайпере я проработал всесторонне и отверг как несостоятельную. Очевидно, что оба выстрела произвели вы. Поэтому вопрос: зачем вы стреляли в телохранителя?

Сергей пожал плечами:

— Приказ. Так было приказано: убить телохранителя и сразу же — хозяина. И уйти, оставив на месте одну стреляную гильзу.

— Кем приказано?

— Моим командиром.

— А вашим командиром был в то время генерал Хладов?

— Все-то вы знаете! — усмехнулся Сергей. — Впрочем, Хладов тогда был майор. Но в остальном вы правы. А спецназовцы здорово облегчили мне отход, — светлая им память, отличные были ребята! А что вез караван, они тоже не знали. Как я не знал, что за человека я должен убить, — только фотография. Война есть война.

— Хотите знать, что перевозил караван? — спросил Андрей Владимирович и тут же ответил: — Наркотики. Очень крупную партию. А предназначалась она для Хладова.

Андрей Владимирович замолчал, пристально вглядываясь в лицо Сергея. Тот сидел неподвижно, с ничего не выражающим лицом. Андрей Владимирович продолжил: