Сезон оружия

Августин молчал, пытаясь сфокусировать свое новое зрение-понимание на легионерах. Когда ему это более или менее удалось, он «взглянул» на их комиссара.

Страшное лицо. Правда, это всего лишь аватар. Но, как известно, «скажи мне, какой у тебя аватар, и я скажу тебе, кто ты».

Аватар комиссара имел каменное лицо. Именно каменное. Вырубленное из мрамора. И под одеждой аватара скрывался такой же мрамор. Каменный человек. Морф «Голем». Вкус параноика.

«Салмаксов небось. Или сам господин Щуро, – заработала фантазия Августина. – Впрочем, нет, конечно. Им сейчас не до этого. Комиссаром может оказаться кто угодно. Пятидесятилетний отставной полковник ДБ или просто сумасшедший любитель свежевать живую птицу, обожатель кошек, ненавистник детей; человек-шинель, мелкий держатель акций компании ВИН; или, наоборот, утонченный ценитель Ницше и Малера; или женщина – эдакая фригидная госпожа де Сад».

Тем временем милитаристский шабаш начал превращаться в комедию абсурда. Августин уже заметил, что во многих koi ортах есть пустующие ячейки. А сейчас волна плановых отключений нарастала.

Один за другим испарялись рядовые Адамы, центурионы в классе Агасферов, исчез легат Четвертого Сдвоенного Гвардейского легиона имени Серпа и Молота. Его место по уставу занял центурион-примипил, но и его спустя несколько секунд смели беспощадные законы виртуальной реальности. Августин хохотнул.

– Ну что, двинулись? – спросил он у Хотоя.

– Нет, подожди еще пару минут. Это было не самое интересное.

Комедия продолжалась. Августин, конечно, понимал, что где-то в зоне включения Аквилея Великая в своих персональных ячейках появляются новые актанты, но им сюда еще надо прийти, занять пустующие места и так далее. И так может продолжаться вечно. Что же они – дурака валяют, что ли?

Увы, в Социальной Республике Сол дурака валять не привыкли. СРС была гордостью триумвирата Щуро– Салмаксов-Воронов. СРС была моделью грядущей Социальной Республики Россия, и поэтому никакие шутки политическими комиссарами не признавались.

На восемьдесят восьмом шоссе, проходившем по краю бетонной равнины и соединявшем зону включения Аквилея Великая с Славянобратском, Августин увидел огромную колонну киборгов.

Все сплошь морфы «Бешеный Макс». Они выстроились позади легионов. Часть из них заняла пустующие места в когортах. Войско проорало еще что-то и двинулось мерным солдатским шагом в направлении сто третьего шоссе. В направлении границ (по крайней мере, бывших границ) Герцогства Белее.

– Ну и что? – бросил Августин Хотою. – Это ведь не снимает проблемы.

– Все киборги – шатуны. Среди них нет ни одного человека.

Комедия закончилась. В том, что такую массу шатунов может выпустить в ВР только ВИН, Августин не сомневался.

21

Августин, Хотой и Томас перемещались по направлению к «кроличьей норе», некогда зарегистрированной террористами как «Утгард-лиловый», а в СРС помпезно именуемой Тарпейским Провалом.

На краю «кроличьей норы» маячила вышка с подъемником и узким трамплином.

С этого трамплина в недра Утгарда отправляли приговоренных на смерть. Чтобы, значит, отступники и еретики могли спокойно достичь Идеального Катарсиса.

На противоположной стороне провала в Утгард, который здесь по неведомой иронии Сети выглядел просто и наглядно, – озеро, бурлящее крохотными и с виду безобидными термоядерными взрывами, – были сооружены трибуны для высоких гостей и праздных зрителей. Ни одна казнь в Республике не обходилась без соответствующей проповеди политических комиссаров. Об Идеальном Катарсисе, о Сердце Материи и о Великом Кетцале.

Но сейчас окрестности «Утгарда-лилового» были пусты.

Августин, Хотой и Томас остановились у края. Перед ними разворачивались сотни сцен ядерного Апокалипсиса в миниатюре.

«Тоже ведь интересно, – подумал Августин. – Где-то, на каком-то сервере, может быть, в Новой Зеландии, а может быть, в Марьиной Роще, находится база данных по ядерным испытаниям. И вот террористы Локи что-то взрывают, а Сеть наскоро латает образовавшуюся дыру, прикрывая ничто изображением чего ни попадя, ко обязательно либо ужасом, либо с ужасом ассоциирующимся. Возле Каменных Столбов взяла, кажется, пустыню Мохаве В секторе АМ-5 – „Гернику“ Пикассо. А здесь – вообще кошмар имени Хиросимы. У нее, у этой паскудной Сети, явно есть свои эстетические предпочтения. Или просто пытается установить что-то вроде запретительного знака, „кирпича“?»

– Покурить не хочешь? Нервишки успокоить? – ехидно осведомился Хотой. – Я бы, например, с удовольствием выпил чашечку бульона.

– Да куда уж тут курить?! У меня все нервы перегорели за последние двое суток. Нечего успокаивать, – ответил Августин.

Ответа Хотоя не последовало.

Потому что один из только что распустившихся перед ними ядерных цветков достиг необычной высоты в два локтя и продолжал расти. Из него выбились несколько подозрительных отростков, быстро достигших длины в полметра. Августин невольно попятился.

– Цверги! – прогремел изменившийся голос Хотоя.

В тон ему зло рявкнул Томас.