Сезон оружия

– В таком случае вам будет приятно услышать, что настоящего Утгарда вы не увидите.

– Да? – с вызовом спросила Шельнова.

– Да. Из нашей капсулы входа вы попадете сразу в Зону Стабильности Утгарда. Там нет хаоса. Там порядок.

– Что я должна делать?

«Референт своего босса» не любил, когда ему задают слишком много вопросов, – ему было трудно обдумывать ответы. Впрочем, его держали на службе не за умение обдумывать ответы. Наконец, поигрывая двумя кубиками для нард (зажигалки пришлось отдать), он сказал:

– Все просто. Вы попадете в замок в аватаре класса Джирджис. Проникнете внутрь – это не будет для вас трудно. Мне говорили, вы специалист. После этого найдете зал. Он на самом верху самой высокой башни. Четыре зарешеченных окна. Колодец посередине. На стенах портьеры. Ваша задача остаться невидимой и подслушать разговор тех, кто уже будет находиться в этом зале. Как вы это сделаете – меня не интересует.

– Все ясно. Где капсула? – спросила Шельнова, всеми силами пытавшаяся скрыть антипатию к своему инструктору.

– Вы в ней уже находитесь, – ехидно ответил «референт своего босса».

И в этот момент кресло, в котором сидела Шельнова, трансформировалось в ложе капсулы, а из его ручек показались полифертиловые оконечности крышки. Оставалось только расслабиться.

– Счастливого путешествия. Постарайтесь дожить до планового выключения, – зловеще добавил инструктор, наклоняясь за упавшим на пол кубиком. Координация «тонких» движений была вторым слабым местом его «натуры» – первым, как уже говорилось, была сообразительность.

9

Надежда наклонилась. Теперь ее внушительные груди с набрякшими сосками почти доставали до пола.

Зад, покрытый капельками влаги, волновал и манил. Но больше всего возбуждал его пук ее пышных волос, даже сейчас находящийся в плену трех заколок. Покатые плечи Надежды шевельнулись, невидимые руки подобрали с пола тюбик с мылом, и она вновь распрямилась.

Щуро, тяжело дыша, истекал потом. Его руки судорожно сжимали рифленые рукояти руля, ноги исступленно накручивали педали.

Щуро был натуралом.

Натуралом хоть куда.

Щуро по утрам пил молочко из-под коровки с приватной фермы ВИН, а по вечерам питался пророщенным пшеничным зерном с приватной плантации ВИН.

Утром Щуро обегал Главный Корпус, а за ним на почтительном удалении ехал «Хаммер GI», набитый шестью вооруженными охранниками. (Последнее было скорее понтом, нежели оправданной предосторожностью, – кругом стояла несокрушимая стена самовозбуждающегося защитного поля.)

Вечером Щуро дышал животом, меняя ноздри, и занимался любовью с дорогими шлюхами.

Щуро был натуралом и входил в ВР лишь в случае крайней необходимости. Щуро был натуралом и любил убивать людей с осознанием того, что совершает не какое-то там анекдотическое УС, а настоящее уничтожение жизни. Такое же точно, какое совершали и его далекие прапрадеды из ведомства Малюты Скуратова.

Три раза в неделю Щуро, чтобы не терять формы, посещал спортивный зал на восьмом этаже Главного Корпуса. На седьмом этаже находилась женская душевая.

Это соседство навело в свое время Щуро на гениальную в своей простоте мысль: хороший директор должен знать о своих сотрудниках все, чтобы иметь возможность буквально предугадывать все их желания и чаяния.

Системы внутреннего наблюдения и раньше пронизывали Главный Корпус насквозь, но стыдливые инженеры, проектировавшие здание, обошли своим вниманием душевые и туалеты. При бывшем директоре это считалось нормальным. Но Щуро любил каждую мысль доводить до своего совершеннейшего логического апогея, чему предыдущий глава компании и был обязан эпитетами «бывший» и «предыдущий».

Щуро был натуралом и не очень-то любил все эти стереовизоры, голотелевизоры и, разумеется, психовизоры – младших братьев столь ненавидимой им ВР. Поэтому изображение со скрытых камер в душевой посредством весьма и весьма дорогих нестандартных преобразователей подавалось на огромный натуральный киноэкран, занимавший всю длинную стену спортзала.

Вошел Пьеро. После скоропостижной кончины Малинина он временно исполнял обязанности референта. Обязанности были Пьеро не в тягость. Пьеро вообще был не в состоянии тяготиться чем бы то ни было.

– Вчерашний фараон снова в Зоне Стабильности. Аватар класса Джирджис. Сейчас представлен бесплотным духом, до этого был золотым дождем, в общем, почерк явно хмыревский. Еще с ним какой-то придурок в аватаре красной собаки.

– Ну… вот… видишь! – выжимая на спидометре своего псевдовелосипеда заветную цифру «40», пропыхтел Щуро, не отрываясь он киноэкрана. – Все мы… с тобой… пра… вильно… вчера…

Пьеро посмотрел в направлении взгляда своего шефа.

– Не в моем вкусе. Задница тяжеловата, – холодно бросил он.

Щуро грузно свалился с велосипеда на сложенные за его спиной маты и расхохотался, что далось ему не без труда.

– Вкусе?! Превосходно, мой мальчик, просто превосходно!

Хохот оборвался совершенно внезапно, и Щуро вдруг стал очень серьезен и спросил:

– Ну нашли вы, наконец, его адрес или нет?