Сезон Перелётья

Вертикальные зрачки Лури сузились, и его глаза теперь походили на два янтарных камушка.

– Памфле, из твоей призрачной головы последние мозги выдуло? Ты же лучше меня знаешь этого самодура. Его не переупрямит даже стадо ослов! Вспомни, как он захотел простыть ради интереса и целый вечер гулял в одной рубашке под холодным дождём, а потом свалился с лихорадкой! И ни ты, ни двести твоих подчинённых, ни госпожа Аделина не смогли это предотвратить. Хозяин пошлёт меня на дно купели, если я полезу к нему с советами, а колдовать он не научится до тех пор, пока не поймёт, что от этого зависит его жизнь. Когда мы выйдем за купол, он либо зарыдает от первой царапины и вернётся домой, либо начнёт взрослеть. Ты наверняка за первый вариант, а я за второй, и пусть решение Джеона нас рассудит.

– Ты хоть понимаешь, что он тебя бросит? – спросил дворецкий. – Когда он станет полноценным колдуном, ему позволят выбрать себе другого фамильяра. Ты об этом подумал?

– Конечно подумал, – фыркнул лис. – Но я лучше сожру свой хвост, чем буду служить этому ходячему кошмару ещё шесть лет. Я, в отличие от тебя, добрых чувств к нему не питаю, поэтому мыслю трезво. Его могут убить за куполом, это правда, но если он останется дома, роду Харвилов точно придёт конец, а его сохранение – наша главная задача. Или за последние сто лет мир сошёл с ума, и колдуны теперь появляются сами по себе, как волшебники?

Памфле гневно замерцал, над шерстью Лури пробежали чёрные молнии, а предмет их спора в это время спокойно капал кровью в жертвенный кубок, чтобы Гёльфен сотворил ему новую одежду. В гардеробную Джеон и не заглядывал. Там даже моли есть было нечего.

– Мне нужна белая рубашка с высоким воротом, белые штаны с подштанниками, длинный жакет, тёплая куртка и плащ, подбитый мехом, – перечислял колдун, глядя на иллюстрацию с вором Орлианом. – Последние две вещи фиолетовые с серебряным шитьём, белыми вставками, ремешками и манжетами. И ботинки в тон одежде. Но не белые, они быстро пачкаются.

Вообще-то колдунам полагалось носить только тёмные ткани, но Джеон отказался от них в пользу маскировки.

– В этом наряде вы похожи на созидателя! – расстроился Памфле. – К тому же, вы блондин, а это окончательно портит ваш образ.

– Что плохого в моих кудрях? – спросил Джеон, торопливо расчёсываясь. – У тебя самого волосы белые.

– Но все слуги Гёльфена носят светлые волосы, – напомнил дворецкий. – Так заложено магией, чтобы нас легко было отличать от господ.

– Полукровка, что с него взять, – пробрехал фамильяр. – Только у настоящих колдунов волосы темнеют до цвета воронова крыла.

– Я совсем забыл про это блошиное застолье! – спохватился Джеон, заметив лиса. – Памфле, может, покрасить его чем-нибудь? Чёрный зверь – это подозрительно.

– Мозги себе покрасьте в умный цвет! – возмутился Лури.

Колдун с тревогой посмотрел на уши фамильяра. Они были гораздо длиннее, чем у обычного лиса, их кончики загибались назад, а сами уши навстречу друг другу и напоминали рожки.

– Ладно, маскировка Лури – это его проблема, он что-нибудь придумает.

– Лури придумает! – возмутился забравшийся на кушетку лис. – Почему Лури всегда должен думать? Я магический сосуд, а не четырёхлапая голова, которая бродит отдельно от тела и следит, чтобы оно не целовалось со стенами и углами.

Джеон набрал полную грудь воздуха и добавил целую стопку монет к своей невидимой сокровищнице с ругательствами. Лис фыркнул, сворачивая уши в мохнатые трубочки, и демонстративно отвернулся к стене. Между тем, он не мог не отметить, что за последние восемьдесят лет у хозяина изменился не только словарный запас. Лури помнил Джеона капризным ребёнком, которому не хватало твёрдой отцовской руки. Госпожа Аделина души в сыночке не чаяла, а кроме неё никто не смел приказывать юному Харвилу. Репетиторы и гувернёры оказались бессильны в попытке воспитать из него приличного колдуна. Лури потерпел такой же крах, обучая его магии. Он считал, что такие, как Джеон, меняются только в худшую сторону, но теперь наблюдал нечто иное.

Восемьдесят лет назад колдун не мог уснуть без оравы нянюшек у кровати, а в уборную по ночам его сопровождала делегация слуг, хотя надо было всего-то пройти в соседнюю комнату. Поэтому видеть, как хозяин идёт в темноту подземелья один, брюзжит на пауков и распугивает крыс копьём было просто дико.

Но ещё больше Лури удивился, когда Джеон подтопил камин, замесил тесто и напёк лепёшек из слежавшейся муки. Раньше он и высморкаться сам не мог, а теперь умел готовить и вести кое-какое хозяйство. Это с одной стороны обрадовало лиса, а с другой ему стало тревожно. Что-то внутри кольнуло, и неприятный морозец проскакал по загривку. Возможно, этот новый хозяин уже не был тем ребёнком, которого Лури ненавидел, а если так – дело плохо.

– Слушайте, я прямо стесняюсь спросить, но что это вообще такое? Ваша жена?

Лис указал хвостом на рыцаря в кресле перед камином. Вместо шлема из его железной шеи торчала маленькая круглая подушка. На ней были криво намалёваны рот и нос, синие сапфиры заменяли глаза, а огненно-рыжий парик – волосы.