Сезон страсти

– Лучше в пятнадцать минут или в половине седьмого. Мы начинаем запись в семь. Вам надо подкраситься, поболтать с другими гостями в «красной» комнате и немного привыкнуть к обстановке. Да, пока не забыл, не надевайте белое. Оно отсвечивает.

– Да? – Кейт пришла в ужас. – А если не совсем белое?

Он покачал головой.

– О, Боже мой!

– Это все, что ты взяла с собой? – спросил Стю тоном мужа, болтающегося рядом с женой, наряжающейся к званому ужину, и она почувствовала неловкость от такой интимности.

– Я хотела надеть кремовый костюм с персиковой блузкой.

– Вот это уже лучше. Надо будет пригласить тебя на обед, чтобы оценить твой наряд. Но только не на шоу, Кейт. Извини.

Стю смотрел на нее виновато, и ей стало не по себе. Надо было послушаться Лицию и набрать кучу вещей в ее магазине, но она была так уверена в непогрешимости костюма. Так что оставалось только синее шифоновое платье. А ей не хотелось выставлять себя такой обнаженной по национальному телевидению. Боже, о ней подумают, что она проститутка.

– У тебя есть еще что-нибудь? В конце концов можно купить.

– Наверное, я так и сделаю. У меня есть еще одно платье, но оно очень декольтированное.

Уэйнберг оживился, а Уотерман хитро взглянул на него. Они-то боялись, что она наденет на себя что-то слишком строгое.

– Какое? – спросил Уотерман.

– Синее свободное платье. Полупрозрачное. Но я в нем буду как торт.

Уэйнберг рассмеялся, а Уотерман улыбнулся и перешел на неофициальный тон.

– Поверь, Кейт, ты и понятия не имеешь, что значит быть похожей на торт.

– Это комплимент?

Ник оглядел расфуфыренных женщин за соседними столиками, изобразив на лице тоскливое выражение.

– В этом городе, Кейт, это комплимент. Твое платье сексуально?

– В некотором роде.

– Оно соблазнительное?

Она снова кивнула, тогда он решительно сказал:

– Надень его.

– Ты так считаешь?

– Я так считаю.

Двое мужчин обменялись улыбками, и Ник Уотерман расплатился по счету.

Глава 17

Кейт последний раз посмотрела на себя в зеркало перед тем, как выйти из бунгало. Она собиралась взять такси, чтобы не заблудиться в Лос-Анджелесе, но час назад позвонила секретарша Ника и сказала, что он посылает за ней машину к шести. Дежурный только что сообщил, что машина уже пришла. Она дважды в панике звонила Фелиции, поговорила с Тайгом, поплавала в бассейне, вымыла голову, привела в порядок руки, надела другие серьги, три раза меняла туфли. Наконец она была готова. Все-таки она чувствовала, что похожа в этом платье на торт. Правда, очень дорогой торт.

Декольте обнажало красивые узкие плечи и подчеркивало длинную, тонкую шею. Сзади платье было сильно открыто, но Кейт надеялась, что этого никто не увидит, потому что будет сидеть лицом к камере. Кейт остановила свой выбор на синих босоножках, которые Лиция посоветовала ей надеть к этому платью, и жемчужных серьгах. Волосы уложила в скромный пучок. Такую прическу носила ее мать, когда они виделись в последний раз, но об этом не хотелось вспоминать. Кроме серег, на ней не было никаких украшений, не считая обручального кольца. Зеркало сказало ей, что ее выбор правильный. Кейт надеялась понравиться Нику и, поймав себя на этой мысли, снова покраснела. Она уже не рассматривала Ника как просто продюсера, наставника, друга, советника, она поняла, что смотрит на него как на мужчину. Ее смущали такие чувства к человеку, с которым познакомилась всего несколько часов назад. Хотелось понравиться ему в этом наряде. Если он не одобрит ее туалет, она сойдет с ума. Кейт решила не ходить по магазинам после ленча, рискнув надеть единственное подходящее платье, которое взяла с собой. Фелиция убедила ее, что все упадут в обморок, а она в конце концов всегда оказывалась права.

Кейт накинула на плечи шаль, подхватила сумочку и открыла дверь. Довольно! Это слово не шло у нее из головы. Довольно. Она не должна идти на поводу у своих чувств. С этой мыслью Кейт быстро направилась к главному вестибюлю, где стоял швейцар.

– Миссис Харпер?

Откуда, черт возьми, он знает? Здесь ходят толпы людей. Это поразило ее. Она обратила внимание на длинное манто из шиншиллы на очень старой, уродливой женщине, прошествовавшей мимо в сопровождении трех «шестерок», и обернулась к швейцару:

– Да. Я миссис Харпер.

– Машина ждет вас.

Он подал знак, и бесконечно длинный «мерседес» шоколадного цвета остановился возле Кейт. Ну чем не Золушка! Ей хотелось засмеяться, но она не посмела.

– Спасибо.

Водитель открыл дверцу, опередив швейцара, двое мужчин в униформах стояли и ждали, пока она сядет. Кейт с трудом подавила желание ущипнуть себя за руку. Ей вдруг смертельно захотелось увидеть Ника и поговорить с ним, но – увы! – это было невозможно. Для него все это повседневность. Для нее – единственный случай в жизни.