Сезон туманов

– Мне кажется… – Но Олег так и не успел закончить свою мысль, потому что светящийся пузырь на переднем экране вдруг погас и одновременно с этим исчезли огни двигателей разведчика.

– Что с ним? Куда он девался? – Ротанов включил самый мощный носовой прожектор, и в этом едва заметном в пустоте луче вдруг засверкал совсем близко поджарый металлический корпус.

– Он выключил поля и двигатели! Не приглашают ли нас в гости?

– В таких случаях не гасят бортовых огней.

– Может, у него отказали энергетические установки?

– Все сразу? И аварийные тоже?

– Зачем гадать, сейчас узнаем.

Ротанов плавно нажал на педаль носовых двигателей, еще раз корректируя скорость.

Все пространство впереди заполнил крутой, изъеденный язвами и проплешинами борт чужого корабля. Он медленно поворачивался, проваливался вниз, открывая все новые ряды антенн, имитаторов защитных полей.

– А если он сейчас включит поле, – спросил Элсон, – что тогда?

– Догадливый мальчик. Нас отожмет в сторону, но, послушай, Игорь, не лучше ли выслать сначала катер?

– Там уже был один катер… У нас нет времени на эксперименты. Скорость все время падает, он слишком сильно затормозился. Еще час-два, и мощности двигателей не хватит, чтобы вытащить нас отсюда. Мы провалимся с орбиты спутника на планету. Если же гравитация возрастет еще хоть немного, то нам можно будет вообще не торопиться.

– Ничего себе утешил… Но разве мы на орбите спутника? Мы же шли по параболе…

– Давно, Олег, и мне кажется, ты прав: у планеты необычно большая масса.

Они не стали продолжать этот разговор. Обстановка и без того была достаточно тревожной; взглянув на внимательно прислушивавшегося Элсона, Олег сразу переменил тему:

– А как ты собираешься поступить, когда мы причалим к кораблю? Подойдешь выдвинешь переходник, дашь сигнал стыковки и включишь автоматы на зацепление?

– Именно так.

– Неужели вы всерьез собираетесь лезть внутрь этого корабля? – спросил Дубров, с недоумением глядя на обоих пилотов.

– Эх, дорогой Семен Семенович! Я куда хочешь полезу, лишь бы узнать, откуда на наши поселения сыплются эти черные подарки… Помните дождь на Дзете?

– Но это же безумие! Они вас уничтожат!

– Не такое уж безумие. Они могли нас уничтожить десятки раз и не сделали этого. Что-то им от нас нужно. И мы сейчас попытаемся узнать, что именно. Дубров, Элсон остаются на корабле. Остальным подготовиться к выходу, – добавил Ротанов официальным, не допускающим возражения тоном. – По возможности держите связь. Но только без паники. На корабле надежная экранировка, и как только мы войдем внутрь, связь прервется. Ничего не предпринимать. Ждать нашего возвращения. Контрольный срок – два часа. После этого можете поступать по собственному усмотрению.

Стыковочные амортизаторы выдвинулись вперед, и корабль слегка тряхнуло, когда они коснулись причальной площадки в левом борту разведчика.

Насосы качали воздух, автоматы вытягивали переходную гармошку. Все шло слишком буднично и чересчур просто для встречи, которой Ротанов искал так долго… Что-то здесь было не то. Беззвучно поднялась и исчезла в своем гнезде часть переборки, закрывавшая наружный выход. Ротанов сдвинул последние рычаги, и они вошли в переходник. Люки чужого корабля открылись раньше и сейчас зияли перед ними черными провалами.

– Как в склепе, – зло бросил Фролов, и Ротанов понял, как труден для всех первый шаг в неизвестность.

– Это наш земной корабль, мы обязаны выяснить, что случилось с командой. Нет у нас другого выбора, – произнес он в зияющую пустоту, и слова бесследно утонули в ней. Выбора действительно не было. Даже если справедливы его худшие опасения и ловушка сработает, они все равно войдут, не могут не войти. Не имеют права.

Внутренние двери шлюзовой камеры открылись, и они очутились в узкой лифтовой кабине.

– Сразу в рубку?

Ротанов кивнул.

– У нас нет времени на осмотр всего корабля. Да это и не нужно. Самое главное мы сможем выяснить только там.

– А ты знаешь, что есть это «главное»? – своим обычным насмешливым тоном спросил Олег, и Ротанов понял, что они уже справились с растерянностью, побороли в себе чувство подавленности и леденящего кожу страха перед этим кораблем.

– Да, я знаю, – кивнул он Олегу без тени иронии. – Самое главное – узнать, кто им управлял.

С протяжным скрипом лифт остановился. Двери долго не открывались, словно в их шарнирах не осталось смазки. Наконец с грохотом, заставившим их вздрогнуть, дверь подалась, и они очутились в управляющей рубке.

Запустением пахнуло на них с темных запыленных экранов. Не двигались стрелки приборов, не бегали сигнальные огни по разрядам вычислителя… Непохоже было, что всего полчаса назад этот корабль совершал маневры – вел бой.

– Фролов, выясните, что с вычислителем, отключен или неисправен? Нужно установить номер корабля, проверить, на месте ли кристалл с бортовыми записями… – Он не договорил.

Чуть ниже штурманского пульта, в глубине, над экраном, там, где ему и положено, темнело выдавленное в металле имя. Имя корабля. «Симанс».