Сезон туманов

«Как сильно они нас боятся и как мало знают», – с горечью подумал он, мучительно ища выход из создавшейся нелепой ситуации.

– Неужели обязательно вот так, здесь?.. Может быть, пройдем к вам? Разговор будет долгим и непростым.

– Нет. Говорите сейчас.

– Но почему, ведь раньше…

– Раньше вы не крали у нас корабли. Теперь вы враг, но мы готовы вас выслушать. Говорите!

– Я не крал у вас корабль. Не забывайте, этот корабль не принадлежал вам, я на нем прилетел.

– Это правильно. Если бы вы улетели на этом корабле. Но вы передали его нашим врагам. Мы этого не забудем.

– Не забывайте также, что ваши враги – мои соотечественники. Но я передал им корабль не для продолжения войны. Только для обороны против нападения люссов. Я обещаю, что корабль не будет использован в войне против твоего народа! Но вслед за этим кораблем прилетят другие. Вам все равно придется рано или поздно вести переговоры с людьми. Не лучше ли начать сейчас? Зачем лишние жертвы? Планета большая, здесь хватит места и вам, и людям, зачем уничтожать друг друга?

– Люди сами начали войну. Людям нравится война, а сейчас ты пытаешься нас убедить, что вы хотите мира. Я не знаю, зачем ты лжешь. Люди любят прятаться за углами и нападать из засад, не надо только считать нас простаками. Мы не верим тебе.

– Проще всего не верить… Думаешь, мне легко было убедить наших согласиться на прекращение войны? Но они согласны. Я принес вам их согласие на мир, они готовы забыть все годы войны, им нелегко это сделать, но они обещают, а люди всегда держат свое слово. Вы ведь ни разу даже не пробовали заключить с ними договор, почему бы не попытаться сейчас?

– Пусть ваши корабли прилетают. Мы сумеем подготовиться; к их приходу здесь не останется людей. Нам не о чем говорить.

Он чувствовал себя так, словно все глубже погружался в трясину. Они не понимали друг друга. Наивно было надеяться на легкий успех. Прав был доктор, предупреждая его, что взаимопонимание невозможно. Слишком различны цели, различны критерии в оценке средств, которыми они достигаются. Все напрасно, он проиграл… Груз войны оказался тяжелее, чем он думал. Ничего не даст даже прилет Олега. Они останутся на этой планете на долгие годы, может быть, навсегда… «Ведь мы для них только средство, просто живой материал для размножения себе подобных, они даже не знают другого способа, это просто такие вампиры, разновидность люссов!..» Так ему говорили, а он не поверил… Не верил и сейчас; несмотря ни на что, дорога оказалась дольше, чем он думал, труднее… Ротанов медленно повернулся, прошел шаг, другой и обернулся снова. Она все стояла – точеная, неподвижная статуэтка.

Тогда он вернулся и протянул ей сверток, неловко зажатый под мышкой с самого начала разговора.

– Это тебе подарок. От одной земной девушки. Она любит солнце, любит разжигать костры, любит бегать по траве босиком, не знаю, можешь ли ты это понять… Однажды ты помогла мне… Я никогда этого не забуду. И все равно не позволю вам убивать друг друга, чего бы это ни стоило.

Она взяла коробку, он подавал осторожно, чтобы не коснуться ее холодных пальцев, и заметил, что на запястье у нее блеснуло что-то очень знакомое, какие-то металлические квадратики тусклого матового цвета, почти сливающиеся с кожей.

– Ротанов… Ты не должен больше приходить в город. Больше тебя не пропустят.

Он кивнул ей в знак того, что понял, и пошел прочь, уже не оглядываясь.

* * *

Филин проснулся на рассвете. Несколько секунд он тупо рассматривал куст, под которым лежал. Длинная фиолетовая пружина, вся усыпанная холодными каплями росы и ворсистыми пупырышками, раскачивалась над самым его лицом. Он точно помнил, как его несли, завернутого в сетку. Это было вечером, а сейчас утро, и он не знает, когда уснул и как оказался под этим кустом.

С зудящим жужжанием мимо пронеслась стреконожка, похожая на рогатую летающую змею. «Интересно, куда девались синглиты, которые меня схватили?» – вяло подумал Филин. Ему совершенно не хотелось вставать и выяснять обстановку. Было приятно лежать так, лениво расслабившись, смотреть на застылый под росой куст и ждать, когда первые лучи солнца коснутся его обнаженной кожи… Эта мысль показалась странной, он чуть шевельнул рукой и убедился, что на нем, кроме коротких шорт, не было никакой одежды. Но ему совершенно не было холодно. Может быть, они бросили его здесь недавно или попросту потеряли? К чему утруждать себя сложными рассуждениями, ему хорошо и так. «Вернуться, не вернуться… Какая разница…»