Сезон туманов. Долгий восход на Энне

Давление в норме… Пульс слабый, биоритмы мозга заметно понижены… но это все мелочи, это не может быть причиной… Ага, вот, наконец! Температура тела тридцать два по Цельсию… Неудивительно, что ему было холодно. В случае инфекции температура должна бы повыситься. Ее нужно немедленно поднимать, хотя бы градуса на три, иначе не выдержит мозг… Так, теперь пробы крови, анализы во всем диапазоне: на вирусы, на микрофлору, на инородные белки… Ничего нет, странно… Только остатки собственных… Идет интенсивный процесс разрушения белков, но отчего, в чем причина?!

Через несколько минут она поняла, что ничего не сможет сделать. Процесс распада нервной системы и наиболее сложных структур организма с каждой минутой ускорялся, и, когда на поляну опустился второй санитарный вертолет, ничто уже не могло спасти Рудина.

Первым черные кратеры заметил пилот транспортного стреколета. Он вел тяжело нагруженную машину от космодрома к заводскому комплексу, расположенному далеко в стороне от города. Десятки раз в день, пролетая над одним и тем же местом, человек постепенно перестает замечать особенности пейзажа. Зато любые изменения сразу же бросаются в глаза.

Впечатление было такое, словно зеленую шкуру леса изуродовали воронки от мощных взрывов. Здесь не велось никаких работ, и вообще взрывные работы применялись на Дзете лишь в самом начале, несколько лет назад, когда колонисты пробивали скальное основание для фундаментов и складов…

Удивленный пилот развернул машину и еще раз прошелся над лесом, максимально уменьшив высоту. Тяжелая машина не позволяла снизить скорость и детально рассмотреть землю. Но и того, что он увидел, оказалось достаточно. Через пять минут над лесом появились вертопланы карантинной службы.

Руководитель экспедиции запретил садиться. Вертопланы могли неподвижно зависать в любом месте и на любой высоте.

Поверхность планеты словно поразила проказа. Гигантские язвы зияли в десятках мест. На глазах у потрясенных поселенцев в эти провалы рушились деревья и массы земли. Казалось, какая-то огромная мешалка работает внутри каждой такой ямы, все время перемалывая породу и увеличивая размеры кратера.

В некоторых местах кратеры уже достигли десятков метров в поперечнике и все время увеличивали свои размеры.

Они пытались бороться. В воронки полетели цилиндры с антибиотиками, способными подавить любую инопланетную фауну, но это никак не повлияло на процесс разрушения. Облучение жесткими нейтронами лишь ускорило его.

Наконец, и это ухе было актом отчаяния, в одну из наиболее удаленных и самых крупных воронок была сброшена нейтридная бомба. Воронка, увеличенная взрывом раз в десять, тем не менее потеряла активность.

Но это ничего не меняло. Кратеров насчитали уже более двухсот, а зарядов такой мощности на Дзете больше не было.

В семь часов вечера собрался Совет колонии. Измученные, мрачные колонисты сидели молча. Один и тот же вопрос читался на всех лицах: что происходит? как остановить распад? Грязные, в разорванной одежде, они походили на бойцов, только что покинувших поле боя. Да так оно, в сущности, и было. Петров, собираясь с мыслями, долго растирал обожженную кислотой ладонь правой руки. Остановившимся взглядом он уставился на пустую поверхность стола, где не было ни клочка бумаги, ни пластиковых карт — ничего. Этот голый стол лишний раз подчеркивал всю невероятность и неотвратимость обрушившегося на них несчастья.

— Мы испробовали все доступные нам способы воздействия, — начал Петров непривычно тихим голосом. — Реакция с каждой минутой ускоряет свое течение, в нее втягиваются все новые и новые массы породы, этот процесс разрастается в арифметической прогрессии. Мы не в силах его остановить…

— Реакция чего? — спросил математик Бромов.

— Если бы я знал! — откликнулся Петров. — Единственное, что нам известно, причину надо искать не на Дзете. Это очень походит на бомбардировку из космоса. Диспетчерский пост засек посторонние тела, вторгшиеся в атмосферу планеты, и хотя на фотографиях видны лишь размытые пятна, скорее всего, это те самые «черные корабли», о которых нас не так давно предупреждала Земля. Если это так, последствия катастрофы трудно предвидеть.

— Их и не надо предвидеть. Нужно что-то делать! Пока мы тут разглагольствуем, площадь поражения увеличивается с каждой секундой. Часа через два ею будет захвачена территория города!

— Спокойнее, друзья, спокойнее! Сейчас, как никогда раньше, нам понадобится все наше мужество, весь опыт. Нельзя допускать даже малейшей паники. У нас женщины, дети. Любой контакт с черным веществом приводит к гибели людей. Уже есть первая жертва…

Все повернулись к Анне. Она печально покачала головой.

— Когда Рудина нашли, у него начался распад центральной нервной системы и частично белков. Мы делали все возможное. Слишком поздно… И слишком большая доза, организм не справился. Рудин ни разу не приходил в себя. Была только одна короткая вспышка в самом начале. Он говорил что-то о дожде, психика, видимо, уже отказала. Современная медицина не знает такой болезни.