Сезон туманов. Долгий восход на Энне

Чтобы ускорить события, существовал, собственно, совсем простой выход: в любой момент Ротанов мог ввести в действие свою особую группу, стартовать с «Каравеллы» на корабле поиска и давно уже сесть на планету. Однако с этим решением он почему-то медлил и лишь метался по каюте, может быть, впервые в жизни не зная, как поступить.

— Происходящее с нами напоминает мне детскую игру «Кто первый», — признался он однажды Олегу после заседания корабельного совета, на котором не было принято никакого решения. Торсон внимательно выслушал все мнения, загадочно покивал головой, и они разошлись.

— Почему ты не вмешиваешься наконец?!

— Именно из-за этой игры: «Кто первый».

— Кто первый что?

— А это не важно. Проигрывает тот, кто сделает первый решительный ход.

— Охранная игра.

— Не такая уж странная, она учит выдержке. И кроме того, там предусмотрен особый случай, когда сделавший ход первым безусловно выигрывает. Но угадать, когда его надо сделать, трудно, почти невозможно. Кроме знания всех правил игры, нужна еще незаурядная интуиция…

— Никогда не играл в такие игры.

— И совершенно напрасно. Мы столкнулись в космосе с силами не только могущественными, но и действующими неординарно, непредсказуемо. Потому так важно первыми не сделать ошибочного хода.

Его рассуждения прервал басовитый рев корабельной сирены общей боевой тревоги. Дни тягостного ожидания кончились. Черная планета наконец-то напомнила о своем существовании. Первый ход был сделан.

11

В центральной рубке «Каравеллы» стояла напряженная тишина. На своих местах застыли двое дежурных техников, навигатор, энергетик и сам Торсон. Присутствие капитана здесь, а не в капитанской рубке лишь подчеркивало напряженность обстановки.

Половину передней стены занимал панорамный экран совмещенного обзора, на котором компьютер проектировал результат суммарной информации об окружающей обстановке. Сюда поступали данные ото всех наружных корабельных датчиков, часть из которых была вынесена далеко в сторону на катерах внешнего наблюдения.

Повинуясь команде Торсона, изображение синего светила из центра экрана ушло в глубину, а сбоку появился маленький кружок планеты. Словно кто-то повесил в углу рубки матово-черный мячик.

— Максимальное увеличение, — коротко бросил Торсон. Изображение планетарного диска на экране раздалось в стороны, и только теперь Ротанов заметил на его поверхности крохотную, медленно ползущую искорку.

Столбик цифр, высвеченных рядом с ней компьютером, говорил о многом.

Неизвестное тело не было метеоритом, поскольку медленно изменяло направление своего движения и постепенно замедляло скорость. О его размерах судить было невозможно. Оптические системы не действовали на таком расстоянии, а локаторы давали единичный импульс. Однако и этого импульса было достаточно, чтобы сделать вывод: огибавший планету объект не был «черным кораблем», его поверхность не отражала радиоволн.

Тогда что же там? Это должно было выясниться в ближайшие полчаса, если расстояние будет сокращаться с прежней скоростью.

Искорка ползла по диску планеты, к тому ее верхнему краю, куда компьютер протягивал расчетную линию трассы «Каравеллы». Где-то над самой планетой должна была произойти встреча. «Стоит нам слегка замедлиться, и он успеет, обогнув планету, уйти по параболе в открытый космос. Тогда его придется догонять…» — подумал Ротанов.

— Идет как после оверсайда, — сказал навигатор, и Ротанов сразу же согласился с ним. С такой скоростью в космосе до сих пор ходили только земные корабли.

— Повторите вызов и вызывайте его непрерывно в автоматическом режиме.

Оператор сразу же выполнил новую команду капитана, и цепочка световых точек протянулась от «Каравеллы» к таинственной искорке.

«Значит, Торсон тоже считает, что там скорее всего земной корабль, — подумал Ротанов. — Но откуда он здесь? Курьер? Случилось нечто из ряда вон выходящее, нечто такое, что Совет решил послать вслед экспедиции второй корабль?

Маловероятно… В этом случае он сам стал бы нас вызывать и уж, во всяком случае, давно должен ответить на наши сигналы. А он молчит. Да и траектория… Странная у него траектория. Вот почему Торсон объявил тревогу. Уж больно подозрительно он идет. Слишком близко к поверхности планеты. Выходить из оверсайда в такой близости от материальной массы опасно… Неужели это тот самый «первый ход», которого я так ждал? Сейчас посмотрим… осталось минут десять-пятнадцать. Торсон наверняка выслал в точку встречи ракетный буй. Так и есть, вон его след. Уже совсем близко. Пора…»

Словно отвечая его мыслям, в правом темном углу экрана высветился новый квадрат — включились камеры разведочного катера. Вначале изображение долго не могло стабилизироваться, по нему ползла рябь помех. Наконец передатчики связи отстроились от помех, и автоматы наведения поймали цель.