Сезон ведьмы

Они прозвали себя Вещими сестрами, и когда остальные тоже стали называть их так, сочли это своей победой. Все говорили Пруденс, что у нее никогда не будет семьи, а теперь, ее же стараниями, у нее появились сестры.

И эти сестры были с ней согласны.

– Я же не могу дать вам, всем троим, свое кольцо с печаткой, или школьную куртку, или как там еще называют это простые смертные, – сказал однажды Вещим сестрам их приятель-колдун Ник Скрэтч. Дело было в лесу, в воскресенье – день вечного греха, и Пруденс с изумлением и обидой поняла, что Ник с ней расстается.

А через нее – со всеми троими, и это чистая лень и больше ничего.

Она ему так и сказала. Ник сверкнул яркой, неискренне обаятельной улыбкой, которая когда-то и привлекла их к нему.

– Бездельные руки служат дьяволу, – согласился он. – Так что во имя Темного повелителя буду бездельничать напропалую.

Пруденс тяжело вздохнула. Удивительно, как много усилий мужчины тратят на то, чтобы не прилагать никаких усилий. Доркас и Агата тоже будут разочарованы. Ник им очень нравился. Приятное разнообразие, когда надоедает терзать простых смертных мальчишек. Но разве может это надоесть? Ведь терзать смертных мальчишек – самое увлекательное занятие.

Она пожала плечами:

– Разумеется, никто не ждет от тебя дурацких человеческих заморочек с кольцами и куртками. А с чего ты вообще об этом заговорил?

Ник тоже пожал плечами. Это в нем и нравилось ей больше всего. Один из немногих знакомых ей чародеев, кто мог не хуже ее изображать величественное безразличие. Иногда, когда они бывали вместе, то выстраивали такой непробиваемый фасад, что он казался почти настоящим.

Возможно, Ник ей тоже немножко нравился.

– Это из-за тех суперэротических иллюзий? – осведомилась Пруденс. – Они были слишком эротичны? Ты не смог с ними совладать?

– Я могу совладать с любой эротикой. Однако не люблю, когда вы это делаете, – признался Ник. – Бывают вещи реальные, а бывают магические. Но дело не только в этом.

– А в чем еще?

– Не знаю, – мягко ответил Ник. «Если он будет мягким, то на кой он вообще нужен?» – подумала Пруденс. – Тебе не кажется иногда, что где-то должно скрываться нечто большее?

– Большее, чем вечная красота, фантастическая сила и беззаботная жизнь за теплой пазухой у Сатаны? – фыркнула Пруденс. – Не думаю.

О чем бы ни говорил Ник, он явно не считал, что может найти это нечто большее в ней.

– Ты кого-то повстречал? – недовольно спросила Пруденс.

Ник ответил улыбкой, которая была ей незнакома и очень не понравилась. А при виде его мечтательных глаз Пруденс встревожилась.

– Почти.

– Что значит – почти?

– Может быть, я просто жду, – ответил Ник, – того, кто даст мне ключ ко всем тайнам мироздания.

Пруденс ощетинилась. Значит, он их точно бросает. Она расскажет сестрам попозже и приободрит их единственным знакомым ей способом: кого-нибудь помучить.

Может, пойти поискать ту полукровку?

Сабрина до чертиков раздражала Пруденс. В академии только о ней и говорили: наполовину человек, дочка покойного бывшего первосвященника. Если бы Эдвард Спеллман женился на женщине одной с ним породы, его дитя могло бы стать новым первосвященником. А родилось какое-то недоразумение. Люди, глядя на нее, качают головами, чего никогда не выпадало на долю Пруденс и ее сестер. Приятно, когда хоть кто-нибудь стоит ниже тебя по социальной лестнице, но, в отличие от пребывающих в блаженном неведении простых смертных, осознает это. Вещие сестры не жалели времени, чтобы показать Сабрине, насколько она ниже их.

Когда Пруденс впервые увидела Сабрину, та шла по лесу рука об руку с тетей Хильдой. О Хильде Спеллман перешептывался весь ковен. Все соглашались, что она слишком мягкая, а ее преданность Темному повелителю, как минимум, сомнительна. Она слишком потакала этому дальнему родственнику, которого взяла на воспитание, и из-за этого он сбился с пути. Глаза у Хильды были голубые, как небо. Какая гадость!

Без сомнения, она и с этой девчонкой-полукровкой тоже проявит излишнюю мягкость. Обе они на вид были мягкотелыми. Сабрина в желтом плаще и вязаном шарфе взбивала ногой красные и желтые листья, тетушка хлопотала вокруг нее, поправляя шарф. Пруденс прижалась холодной щекой к холодному стволу и закрыла глаза, чтобы не видеть этого безобразия.

После расставания с Ником Пруденс долго искала Сабрину, но никак не могла найти. И вдруг Сабрина сама появилась из-за поворота. Она шла домой, мимо вывески похоронного бюро Спеллманов и дерева, распростершего свои ветки над маленьким кладбищем у крыльца.

Пруденс ничего не боялась, но у нее хватало ума не ссориться с Зельдой Спеллман на ее территории. Зельду никто не мог бы назвать слишком мягкотелой.

Пруденс решила вернуться за Сабриной в другой раз и привести с собой сестер. Она уже собралась уйти, как вдруг увидела, как на верхнем этаже, под наклонной крышей, на одном из множества окошек дернулась занавеска. В окне появился парень. Он смотрел, как приближается Сабрина.