Сезонное обострение (СИ)

— Не «звезди»! — сказал Жаба и закрутил головой по сторонам. — Дашка больницу не покидала. Она где-то здесь.

Его взгляд остановился на высокой девушке, которая разглядывала фотографии профессоров и врачей на стене возле ординаторской.

— Я уверяю тебя, ты ошибаешься, — хохотнул Манипулятор.

— Что ты хотел мне сказать?! — наехал на него Жаба и двинулся дальше к выходу из отделения.

— Умри, толстожопый! — сразу ответил тот. — Это не так сложно, как тебе кажется. Приставь дуло к виску и нажми спусковой крючок. Ты этим столько людей спасёшь. Ты просто станешь героем.

— Я знаю, кто ты! — резко заявил Жаба. — Считай, что я тебя уже нашёл.

— Рассмешил, честное слово.

— Это всё, что ты мне хотел сказать?

— Прежде чем её убить, я её изнасилую.

— Докажи мне, что она с тобой! Прямо сейчас докажи!

В мобильнике повисла тишина.

— Гнида, хорош меня брать на понт! — повысил голос Жаба. — Вы, сосунки, заигрались. Но одного не учли, что вычислить вас таких умных и в компьютерах продвинутых не составило большого труда… Хочешь, я тебя назову по твоему настоящему имени? Слава, привет!

Внезапно в трубке раздались гудки. Манипулятор явно заволновался и не нашёл, что ответить.

8.

Жаба вышел на лестничную площадку и задумался о том, зачем парень с гитарой поднимался с Дашей на седьмой этаж. Почему он не покинул больницу вместе с ней? Скорее всего, ему надо было создать видимость того, что Дашу похитили. Есть вероятность, что он просто её связал и закрыл в каком-нибудь помещении.

Зачем он пришёл с гитарой? Зачем этот весь маскарад? Неужели он специально хотел привлечь к себе внимание. Глупость какая-то… Наверное, парень пытался таким образом создать образ человека, на которого он в реальной жизни совсем не похож. Наркоман — гитарист. Рок-музыкант. Он явно всё это сделал экспромтом и с творческим подходом. О чём это говорит? Да, ни о чём! Вариантов того, кем он может быть, куча. Самый простой, что артист какого-нибудь театра.

«Стоп! О чём я вообще думаю?!» — разозлился сам на себя Жаба. — «А ведь я ни на одном этаже не заглянул на балкон. На балконах обычно курят. Допустим, парень с гитарой лежал в этом отделении или работал. И знал, что здесь очень строгие порядки. Курить в этом отделении никому не разрешается. А значит, что туда особо никто и не заглядывает».

Жаба вернулся на пост к медсестре.

— Где у вас тут балкон? Как к нему пройти?

Медсестра пухлым пальцем показала, куда надо двигаться, чтоб выйти к балкону.

— Дверь там открыта?

— Закрыта, и ключей у меня нет. Они у заведующего.

— Зовите сюда немедленно заведующего и открывайте балкон.

— Сейчас-сейчас, чего вы кричите?

Дежурная медсестра очень долго искала заведующего. Сначала она ему звонила, а он не отвечал. Потом стала заглядывать в разные кабинеты. И Жаба начал терять терпение. Он стоял возле двери балкона. Через её стекло весь балкон не просматривался. Заведующий был очень недоволен, что его оторвали от важных дел. Дмитрий сказал ему пару ласковых фраз, от которых у того чуть не завернулись уши.

Заведующий открыл дверь.

— Нет здесь никого! — выкрикнул он.

Жаба зашёл на балкон и выглянул во двор больницы. Затем обратил внимание на пожарные лестницы, ведущие на балконы шестого и восьмого этажей. Залез по лестнице на балкон восьмого этажа. Он тоже оказался пустым и закрытым на ключ. Затем спустился на балкон шестого этажа. На нём курили два интерна и о чём-то разговаривали. Жаба прошёл мимо них и вышел в коридор шестого этажа. Он стал заглядывать во все палаты, кабинеты и подсобные помещения. Вновь зазвонил его мобильник. Жаба нажал кнопку ответить.

— Здравствуйте, — раздался в мобильнике хриплый женский голос. — Я мать Дениса Жердина. Вы искали меня…

Сердце Жабы предательски застучало. Он чуть не нажал кнопку «отбой». Только теперь он по-настоящему ощутил чувство вины. Он мог спасти Дениса. У него была такая возможность, но он ей не воспользовался. А ведь достаточно было позвонить Рябову и попросить, чтоб тот поговорил с Хильницким на эту тему. Почему он так не поступил? Почему он об этом даже не подумал?! «Да, потому!» — завопил его внутренний голос. — «Потому, что какая-то тварь, назвавшая себя Манипулятором, заставила тебя бегать, как белку в колесе, и думать совсем о другом».

Дмитрий тяжело вздохнул.

— Да-да, искал, — произнёс он, и его голос стал плаксивым, а глаза заслезились. — Вам уже сообщили?

— О том, что мой сын умер?

— О том, что его отравили.

— Вот это больше похоже на правду, — произнесла мать Дениса надорванным голосом. — А мне сказали, что он отравился. Но при этом тело его не дают забрать.

— Послушайте меня… это не по телефону. Но я уже знаю, кто виноват в смерти вашего сына. Я приеду к вам и всё расскажу… У вас очень хороший сын. Я очень сожалею, что не смог ему помочь… Ваша мать лежит в больнице скорой помощи.

— Где? В какой палате?

— Я не знаю, спросите в приёмном покое.

— Хорошо, я спрошу, — разрыдалась в трубку женщина. — Пожалуйста, помогите мне забрать тело моего сына. У меня нет сил, со всеми тут воевать.

— Да-да, я постараюсь вам помочь. Вечером я к вам заеду.