Сезоны любви (СИ)

— Сдурел. Но если хочешь, можем где-нибудь здесь… — он завертелся, обшаривая нетерпеливым взглядом окрестности берегового кафе в поисках укромного уголка. Я, конечно, мечтала — в теории! — о страстном сексе на пляже темной южной звездной ночью… но только не в какой-нибудь тесной щели за забором. Я молча встала, скинула свой недоеденный и его нетронутый шашлык в "маечку", сунула Роману початую бутылку вина и пошла к выходу. Роман приостановился, расплачиваясь. Не подозревала, что вид женщины, поглощающей шашлык, может так воздействовать на либидо мужчины. Или шашлык для него какой-то фетиш? «Фетишист» нагнал меня, обнял тесно. Внутри меня медленно разливалось тепло возбуждения. По дороге мы еще пару раз останавливались — целовались. Длинно.

Роман, чертыхаясь, чуть не сломал дверной замок и почти втолкнул меня в номер. …Да-а-а, если жаркое солнце так действует на наших вяловатых северных мужчин, то каковы же мужики южные? На мгновение я пожалела об упущенных возможностях выяснить это на собственном опыте.

Но только на мгновение.

— Роман.

— У?

— Рома-ан!

— А?

— Пошли на море.

— Какое еще море?

Я пошлепала его по голой широкой горячей спине. Номер без кондиционера на южном курорте — это нечто! Как мы еще не расплавились, ума не приложу. Сказала назидательно:

— А вы в курсе, где вообще находитесь, мужчина? На черноморском побережье! А знаете, что это значит? Что вы на берегу Черного моря. А в море обычно купаются. Плавают. Осталось-то всего ничего, Роман, просни-и-ись!

— На черта нам это море, — пробормотал Роман в подушку, вслепую пытаясь нащупать меня рукой. — Нас и здесь неплохо кормят… Ну куда ты все время деваешься?

Я ловко увернулась.

— Ну ты как хочешь, а я пойду на море! Когда я еще на него выберусь?

— А когда ты с таким мужиком, как я?.. — Роман сделал выразительную паузу.

Я сказала небрежно:

— Ну знаешь, в одном-то городе мы с тобой всегда можем встретиться.

И принялась искать свою сброшенную как попало одежду, точно меня совершенно не интересовал его ответ. Собрав, прижала к груди и покосилась. Роман смотрел на меня хмуро. Хотя он все время смотрит исподлобья… У меня екнуло сердце. Ну и подумаешь, господи, вот еще трагедия! Не хочет встречаться — и не надо. Курортный роман и должен происходить на курорте.

— Знаешь, я хотел тебе сказать…

— А? — отозвалась я якобы невнимательно. Поднялась, накидывая на себя парэо. Роман продолжил совсем другим тоном:

— И что вы, женщины, вечно все самое интересное прячете? Дай уже полюбоваться!

— А то ты меня еще не разглядел!

— Ну, это зрелище никогда не надоедает!

— Устроить тебе стриптиз наоборот?

— Да-а-а… — Роман заложил руки за голову. — Приступайте, девушка!

— Это шоу еще надо заслужить!

— Я ли не старался?

Я сделала большие глаза:

— Когда это? Что-то не припомню!

— Ах ты… напомнить?

Я, хохоча, увернулась от его рук,

— Ну нет, вы — как хотите, а я — на пляж!

Последние два дня я упорно выволакивала Романа на берег. Когда еще выпадет возможность поплавать в море? Может, в первый и последний раз. Бассейн с хлоркой не считается. Да и когда я туда доберусь? И доберусь ли вообще? Ленива я, ленива, да.

— У меня уже голова кружится за тобой следить, — пожаловался Роман.

Я присела рядом с топчаном, выжимая мокрые волосы ему на грудь — капли на раскаленной коже только что не шипели.

— А ты не сгоришь?

— Бегаешь туда-сюда, туда-сюда! В море — в солярий, в море — в солярий! Сколько уже кругов намотала?

— Со счету сбилась. А ты, лентяй, все лежишь! — я погладила его по животу.

— Пониже, пожалуйста, — томно попросил Роман. Я показала ему язык.

— Фиг тебе! Ой, звонят!

— Женечка вспомнил? — совсем другим тоном спросил Роман.

Звонила действительно Женька. Но начала она таким странным голосом, что я сразу встала и отошла от Романа.

— Знаешь… — сказала Ягунова и замолчала. Надолго. Я подождала-подождала и сообщила:

— Напоминаю — у тебя центы на телефоне капают!

— Андрей… он…

Я покрепче прижала трубу к уху. Неужели разругались? Вот черт! Совершенно не в настроении утешать убитую горем подружку. Хотя на что тогда существуют подруги? Разделять с тобой твою радость и уменьшать твое горе… Спросила осторожно:

— Что там с Андреем?

— Он… — Ягунова тяжело и длинно вздохнула. Блин, если самая оптимистичная из моих подружек в таком трансе от разлуки с мужиком, то что тогда ожидать от нас, нытиков и истеричек?

— Он хочет, — продолжила Ягунова все тем же странным голосом, — чтоб я родила ему ребенка.

Я с облегчением выдохнула.

— Ягунова, блин! Ты — дура! Ты перепугала меня до чертиков! Блин, опять же! Я уже решила, что вы расстались! Ну? И что?

— Что — что?

— Что ты ему на это сказала?

— А что я могла ему сказать?

Я снова обеспокоилась:

— Но ты же не отказалась?

— Я? Я вообще ничего не сказала.

— Почему?

— Танюш, ну ты же понимаешь… он же… я же настолько его ста-а-арше! — заныла Женька.

— Ну и что? Я не поняла — ты что, уже не можешь забеременеть?

Пауза.

— Почему это я не могу забеременеть? — недовольно спросила Женька. — Могу.

— Тогда в чем проблема-то?

— Ну… разница в возрасте, — сказала Женя неуверенно.

— Ягунова! — буквально заорала я. — Ты дура!