Читаем Сезоны моей души полностью

Раннее утро, месяц безмолвный

Раннее утро, месяц безмолвный

Ярко стареет над головой.

А на востоке рассвет полусонный

Сладко зевает волной голубой.


Сил не набрался, только проснулся.

Черная синь небосвода видна.

Месяц кивнул мне и покачнулся,

Чувствует, служба завершена.


Звёздочка с юга ему подмигнула,

Друг полуночных долгих бесед.

«Близится отдых, время минуло,

Скоро исчезнем, добрый сосед».


День растекается алыми красками,

Тьма отступила, ему проиграв.

Солнца лучи теплыми ласками,

Обняли мир, нежно к сердцу прижав.

Белый месяц светит ярко

Белый месяц светит ярко, затмевая звёзд сиянье,

Ясным ликом разбавляя, синеву ночных небес.

Но от лунного огарка, лишь холодное касанье,

Мир извечный озаряя, он не дарит тех чудес,


Тех щедрот, что колесница Фаэтона нам приносит,

Как свеча, что тьму смывает и дарует нам тепло.

У светила он десница, как прекрасная мимоза,

Желтизною подражает и копирует гало.


Снег, лежащий под ногами, слабо внемлет его зову,

Лишь серебряные искры полыхают иногда.

Не распустятся цветами, хоть он ими очарован,

Когда станет желтым диском, он продолжит наблюдать.


Как горячие объятья старший братец простирает,

Побуждая мир проснуться, а природу оживать.

Это ведь его мечтанья, и от этого страдает

Напоказ он улыбнётся, а тайком будет вздыхать…

Январским утром

ПробУжден я январским утром

И слышу пение в саду.

Ко льду окошка припаду,

Оно застыло перламутром.


И средь веселых игр света,

Солнечных зайцев чехарды,

Среди орешника гряды,

Я разглядел того поэта,


Чья песнь мне не дает заснуть.

То звонко пеночка поёт,

Весну в мой сад она зовёт,

А вместе с ним и в мою грудь.

Луна лучами светлой грусти

Луна лучами светлой грусти

Мое нащупала окно.

Я у него сижу давно,

Дивясь божественным искусством


Преображать ночную смоль

Своим серебряным венцом,

И лунных зайчиков тайком

Пускать в мой дом на антресоль.


Деревьев ветви холодить

Прозрачно-дымчатой рукой,

Рассеивать тот мрак ночной,

Что чью-то душу тяготит.


Окно неспешно отворю

И растворившись в лунном свете,

Звездой растаю на рассвете,

Блеснув подобно янтарю.

Одно и то же место, но разные сезоны

Одно и то же место, но разные сезоны,

Вчера ещё листва, сегодня — белый снег.

Природа облачила деревья в капюшоны,

Им, подарив волшебный, воздушный оберег.


И парк преобразился, и стал молочным царством,

И краски все исчезли, одной лишь уступив.

Но мне приятен он, тот белый цвет январский,

Как символ чистоты и свежести мотив.


И пусть он не насыщен и не настолько ярок

Как зелени роскошной июльский малахит.

Но для меня его алмазная тиара

Дороже и роднее, чем летний колорит.

Весна

Белым укрыты поля покрывалом

Белым укрыты поля покрывалом,

Зорька встаёт.

Жёлтым, багровым, оранжевым, алым

Вдаль нас зовёт.


Очарование серому утру,

Тает рассвет.

Отведены ему кратки минуты,

Времени нет.


Быстрые реки под панцирем снега

И колоски.

Это волшебная быль или небыль?

Прочь от тоски.


Солнце нащупает тёплыми, светлыми

Сердце моё.

Мир вдруг проснётся, разбуженный ветрами,

И запоёт.


Столько простора в нём, воздуха, места,

Хватит на всех.

И среди вороха, сонма созвездий

Держит досель.


Я отзовусь на рассвет с благодарностью,

Буду любить.

Мир, что ответит мне счастьем и радостью,

Боготворить.

Весна протягивает пальцы

Весна протягивает пальцы

Ко мне сквозь отзвуки зимы,

Сменив пухово одеяльце

На покрывало из травы.


Оно украшено узором

Голубоватых первоцветов.

Их россыпь — горные озёра,

Что затопили всё отсветом


Своих прохладных синих волн,

Рожденных прОлеской сибирской.

А среди них пушистый сон,

Он в фиолетовых прожилках.


И звонких птиц первая трель —

Это идиллия лесная.

В лес в гости заглянул апрель,

Он друг весны, предвестник мая.

Май зажигает белые свечи

Май зажигает белые свечи,

Пышно цветёт каштан во дворе.

Так упоителен, но скоротечен,

Запах медовый, сирени амбре.


Ласточки поутру в небе кружатся,

Знать, обещают дождик грибной.

На миг замрут и сразу помчатся,

Посвист и щебет наперебой.


Ласково солнышко землю объяло,

Буйство весны в её самой красе.

Жизнь продолжается — лета начало,

Не остановишь сию карусель.

Лето

Яблочки свисают с ветви у окна

Яблочки свисают с ветви у окна,

И березка шепчет мне свои печали.

Выйду спозаранку, запоёт струна,

Та, что среди города завсегда молчала.


Меж хромых домишек улочкой иду,

И травы некошеной аромат вкушаю.

И к колонке ржавой страстно припаду,

В ней вода студёная, по лицу стекает.


Ярко светит солнце, согревает душу,

Божья птичка весело песенку свистит.

Рыжий кот бесстыжий всласть лакает лужу,

А ему хозяйка кулаком грозит.


Величаво вскинул крону к поднебесью,

Одарив всех тенью, чуждый здесь каштан.

И хоть очень стар он, точно мой ровесник,

В крае сердцу милом, он своим не стал.


По лазурной глади белые барашки,

Выгнал их на выпас ветер — их чабан.

Озорные дети носятся в пятнашки

И тревожат смехом сонный океан.


За забором лает грозный черный Шарик,

А забор резной тот, чудо чьих-то рук.

Охраняет храбро розовый кустарник,

И рычит на каждого мой хвостатый друг.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Недосказанное
Недосказанное

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

Нина Ивановна Каверина , Сара Риз Бреннан

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Ригведа
Ригведа

Происхождение этого сборника и его дальнейшая история отразились в предании, которое приписывает большую часть десяти книг определенным древним жреческим родам, ведущим свое начало от семи мифических мудрецов, называвшихся Риши Rishi. Их имена приводит традиционный комментарий anukramani, иногда они мелькают в текстах самих гимнов. Так, вторая книга приписывается роду Гритсамада Gritsamada, третья - Вишвамитре Vicvamitra и его роду, четвертая - роду Вамадевы Vamadeva, пятая - Атри Atri и его потомкам Atreya, шестая роду Бхарадваджа Bharadvaja, седьмая - Bacиштхе Vasichtha с его родом, восьмая, в большей части, Канве Каnvа и его потомству. Книги 1-я, 9-я и 10-я приписываются различным авторам. Эти песни изустно передавались в жреческих родах от поколения к поколению, а впоследствии, в эпоху большого культурного и государственного развития, были собраны в один сборник

Поэзия / Древневосточная литература