Сфера-17

Йеллен остановился и обернулся к мантийке. Они стояли так близко, что Николас слышал обрывки реплик.

– Господин Йеллен, – серебряным голосом сказала девушка-нелюдь, – пожалуйста, уделите мне ещё одну минуту.

– Добрый день, Тики Реа, – сказал тот. – Минуту я вам уже уделил, как видите.

– Я уверена, что мы сможем прийти к компромиссу.

Йеллен демонстративно посмотрел на часы.

– Минута истекает. Что вы можете мне предложить?

– Мы готовы купить у вас технологию, – сказала девушка. Светлые брови её приподнялись. – Назначьте цену.

– Покупаете то, что не можете украсть? – иронично спросил Йеллен.

– Мы ничего не крадём, – мантийка подалась к нему. – Мы просто считаем, что информация должна распространяться свободно.

– Особенно та, которая стоит квадриллионы.

– Вы видите, мы решили уступить, – певуче проговорила Тики Реа. – Мы принимаем ваши условия. Мы уступаем. – Она подняла голову и посмотрела на Йеллена сквозь ресницы; тот молчал. – Пожалуйста, продайте нам ти-интерфейс.

– Не продаётся, – ответил Йеллен мягко, словно с сожалением. – Технология новая, является коммерческой тайной.

– Мы заплатим вашу цену… Нам очень нужен ти-интерфейс. Пожалуйста.

Йеллен молчал. Тики Реа протянула узкую руку и коснулась лацкана его пиджака. Она смотрела в глаза директору и медленно, медленно наклоняла голову к плечу, точно собиралась его поцеловать.

«Да ведь это что-то вроде гипноза, – осенило Николаса. – Она берёт его в оборот прямо посреди площади!..» Позади коротко хмыкнул Фрайманн. «Надо что-то сделать, – подумал Николас. – Немедленно, это будет мой джекпот».

И он шагнул вперёд, снимая очки.

– Господин Йеллен…

Он так и не понял, успел или нет. В этот самый миг Йеллен резко тряхнул головой, едва не нарушив безупречную укладку. Мантийку словно взрывной волной отбросило от него, она заморгала как оглушённая. Аристократическое лицо Йеллена исказилось от ярости, но он немедленно взял себя в руки.

– Тики Реа! – сказал он ледяным тоном. – Я аннулирую ваш пропуск.

Бейджик на груди девушки вспыхнул белым пламенем и раскололся на две неравные части. Она вздрогнула и, приоткрыв рот, с горечью и укоризной посмотрела сначала на бейджик, потом – на директора.

– Убирайтесь отсюда, – продолжал Йеллен. – И передайте своим друзьям, что ещё одна подобная попытка – и я выставлю вашу братию отсюда целиком, невзирая на чины и звания.

– У нас нет чинов… и званий… – пролепетала мантийка.

– Вот я на них и не посмотрю, – благожелательно закончил Йеллен. – Всего хорошего.

Он поморщился и устремил взгляд куда-то вкось, в потолок.

– По собственному офису нельзя без охраны пройти, – процедил он и проговорил чётче: – Ирэн? Кто пустил мантийцев на рекреационные этажи? Увольте этого человека. Нет, стойте. Отправьте его на обследование. В службу безопасности позвоните немедленно.

Потом Йеллен отключил загадочную невидимую связь и огляделся. Во время разговора голос его оставался невозмутимым, но по едва заметному прищуру Николас понял, что директор всё ещё зол. «Кажется, джекпота не получилось, – подумал он. – Как бы не вышло хуже… Но тут Йеллен заметил человека в неместной одежде, взглянул на него впрямую, и выражение его лица переменилось.

– Вы… – начал он дружелюбно, с неуверенной улыбкой, словно припоминая.

– Николас Реннард, семнадцатая сфера, Циалеш. Мне назначено.

Йеллен замолчал. Он смотрел на Николаса пристально, красивое сухое лицо его стало задумчивым, но ни малейшей неприязни не отражалось на нём. Потом он улыбнулся – мягко, почти смущённо – и протянул руку.

– Алан Йеллен.

Рукопожатие его оказалось безупречным, истинно джентльменским: в меру крепким и в меру продолжительным.

– Пройдёмте в кабинет, – сказал директор. – Здесь разговаривать невозможно.

В свой кабинет – обитель божества где-то в неведомых высях – он всё же посла не повёл. «Кабинетом» оказалась отдельная комната в ресторане с орхидеями. Николас попросил Эрвина ждать снаружи, тот молча кивнул. По лицу его ничего нельзя было понять. Прозрачные двери сомкнулись, а затем утратили прозрачность: миг – и Николас остался наедине с Йелленом.

Он поймал себя на том, что так же чувствовал себя перед первым полётом в космос. Закрылась герметичная дверь, изолируя внутренний мирок, ограниченный и пугающе хрупкий, включились плюс-двигатели – они не давали ни вибрации, ни шума, только какое-то инстинктивное ощущение потусторонней жути… К моменту прыжка Николас устал бояться и по горлышко набрался коньяку, поэтому самым страшным в полёте оказался безобидный и безопасный старт.

– Господин Реннард, – проговорил Йеллен ещё мягче, с какими-то лирическими интонациями, – садитесь, пожалуйста.

Николас обнаружил, что всё ещё стоит, и опустился в маленькое чёрное кресло за стеклянным столом.

– Позвольте угостить вас обедом, – продолжал директор. – Как прошёл перелёт? Семнадцатая сфера – это сколько времени в плюс-пространстве?

– Три недели.

– Три недели без связи, – Йеллен покачал головой. – Чудовищно. Вы отважный человек.