Сфера

— Нет причин так не поступать. И со мной согласны многие законотворцы. Например, член конгресса Сантос. И я получил устные подтверждения от еще 181 члена конгресса и 32 сенаторов. Все они готовы продвигать закон, по которому профиль в «АУтенТы» автоматически регистрирует пользователя как избирателя. Неплохо, да?

Плеснули аплодисменты.

— А теперь вдумайтесь, — сказал Бейли, и шепот его истекал надеждой и изумлением, — только вдумайтесь, чего мы добьемся, сделав шаг к полному участию во всех выборах. Больше не будут ворчать в ложах критики, не пожелавшие голосовать. Не будет кандидатов, избранных внезапным натиском маргинальных групп. Как понимают в «Сфере» все, с полнотой участия приходит полнота знаний. Мы знаем, чего хотят сфероиды, потому что мы их спрашиваем, а они знают, что без их ответов невозможно создать всестороннюю и адекватную картину желаний сообщества. И если применить ту же модель на уровне государства, на выборах, мы, я думаю, получим участие, близкое к ста процентам. Стопроцентную демократию.

По залу пробежали аплодисменты. Бейли широко улыбнулся, и поднялся второй Волхв. Очевидно, презентация закончилась — во всяком случае, Стентон так решил. Но у Мэй созрел замысел, и она нерешительно подняла руку.

— Да, Мэй? — сказал Бейли; лицо его застыло в широченной триумфальной улыбке.

— Я просто подумала, нельзя ли сделать следующий шаг. В смысле… Ну, вообще-то я не знаю, можно ли…

— Нет-нет. Продолжай. Ты хорошо начала. Я люблю слова «следующий шаг». Так и создавалась эта компания.

Мэй оглядела собравшихся — на лицах ободрение пополам с тревогой. А потом ее взгляд упал на Энни, и поскольку та смотрела сурово, недовольно, будто ждала или надеялась, что Мэй потерпит неудачу и выставится дурой, Мэй взяла себя в руки, глубоко вдохнула и продолжила:

— Хорошо. Вот ты сказал, что мы можем добиться почти стопроцентного участия. И я подумала, нельзя ли просто оттолкнуться от этой цели и предпринять все те шаги, которые ты описал. Применить все инструменты, которые у нас уже есть.

Мэй огляделась, готовая замолчать, если заметит хоть одно скептическое лицо, но увидела только любопытство, медленные коллективные кивки людей, привычных к упреждающему одобрению.

— Продолжай, — сказал Бейли.

— Я просто складываю мозаику, — сказала Мэй. — Первое: мы все исходим из того, что стопроцентное участие нам желательно. Все считают, что стопроцентное участие идеально.

— Да, — сказал Бейли. — Таков идеал идеалиста, безусловно.

— А сейчас в «Сфере» зарегистрированы 83 процента американцев, имеющих право голоса?

— Да.

— И, похоже, мы движемся к тому, что избиратели смогут регистрироваться или даже голосовать прямо через «Сферу»?

Голова у Бейли закачалась из стороны в сторону в некоем смутном сомнении, однако он улыбался, взглядом подталкивая Мэй дальше:

— Небольшая натяжка, но ничего. Продолжай.

— Тогда почему нельзя обязать всех избирателей регистрироваться в «Сфере»?

В зале заерзали, кто-то заахал — в основном сфероиды постарше.

— Дайте ей договорить, — произнес кто-то. Новый голос. Мэй оглянулась и у двери увидела Стентона. Он скрестил руки на груди, уперся глазами в пол. Посмотрел на Мэй и отрывисто кивнул. Она вновь нащупала свой вектор.

— Да, я понимаю, что первая реакция — сопротивление. Как можно обязать кого бы то ни было пользоваться нашими услугами? Но не стоит забывать, что у граждан этой страны много разных обязанностей — и так оно устроено в большинстве индустриальных стран. Вы обязаны отправлять детей в школу? Да. Это обязательно. Это закон. Дети обязаны учиться в школе или вы должны обеспечить им домашнее образование. Так или иначе, это обязательно. Вы обязаны регистрироваться на призывных пунктах. Вы обязаны избавляться от мусора как полагается; нельзя разбрасывать его по улицам. Вы обязаны получить права, если хотите водить машину, а когда водите, обязаны пристегивать ремень безопасности.

Опять вступил Стентон:

— Мы требуем от людей уплаты налогов. И уплаты взносов соцстрахования. И участия в работе суда присяжных.

— Вот именно, — сказала Мэй, — и мочиться в доме, а не на тротуаре. У нас же десятки тысяч законов. Мы предъявляем к гражданам Соединенных Штатов кучу легитимных требований. Почему нельзя обязать их голосовать? Есть немало стран, где это обязанность.

— Здесь тоже предлагали, — сказал один пожилой сфероид.

— Но не мы, — возразил Стентон.

— Я о том и говорю, — кивнула ему Мэй. — Прежде не было таких технологий. В любой другой исторический момент всех отыскать, зарегистрировать, а потом сделать так, чтоб они проголосовали, потребовало бы неподъемных затрат. Ходить по домам. Возить людей на избирательные участки. Все это было неосуществимо. Даже в тех странах, где голосование обязательно, к нему не принуждают. Но теперь нам это доступно. Просто сравниваем списки избирателей с базой данных «АУтенТы» — и находим половину отсутствующих. Регистрируем их автоматически, а в день выборов обеспечиваем их явку.