Сфера

— Мда-а, сильно же тебя накрыло... — протянула ошарашенная девушка. — Как, скажи мне, ты узнаешь, что они уже созрели на принятие обета?

— Я планирую устроить охоту с винтовкой на Ближний круг. Без магии меня почти невозможно вычислить. Магам в голову не может прийти мысль, что магловское оружие может убивать эффективнее заклинаний, а главное, с большего расстояния. Из головы Тома я знаю место и время проведения основных операций Упивающихся. Думаю, что мне будут попадаться не только бандиты Лорда. Обмен новостями будет происходить с обычными людьми. Когда я почувствую, что настроение людей изменилось, я подкину этот ультиматум кому-нибудь.

— Гарри, одного я тебя не отпущу, даже не надейся! Семейная пара будет вызывать куда меньше подозрений, чем одиночка, — непререкаемым тоном заявила девушка, подумав при этом: «Эх, семейная пара, как бы это было здорово». — Это относится и к миру магов, и к миру маглов. Надо будет продумать легенду и подготовить документы. Продумать, как изменить внешность.

— Посмотрим, Герми, я ещё даже не нашёл учителя.

— С кого ты планируешь начать охоту?

— С Люциуса Малфоя.

— Месть?

— Нет, ничего личного, просто надо лишить эту банду финансирования. Посмотрим, сколько наёмников у Тома останется после смерти их главного спонсора.

* * *

22 января, кабинет Скримджера.

В рабочем кабинете новоиспечённого министра магии сидели два немолодых мага. Один, по старой привычке, в алой аврорской мантии, другой — в фиолетовой, расшитой серебряными звёздами. Из-за очков-половинок на Руфуса Скримджера поблёскивал напряжённый, полный тревоги, взгляд голубых глаз.

— Руфус, ты понимаешь, что без Поттера Тёмного Лорда не победить? Пророчество, которое я тебе показал, однозначно говорит об этом.

— Альбус, скажи на милость, почему ты не обнародовал пророчество до суда над Поттером? Почему я узнаю о пророчестве только сейчас, когда мальчишка пропал?

— Фаджу говорить было бесполезно. Он живого Волан-де-Морта год не желал замечать. Какое уж там пророчество. Вспомни, к моменту суда пресса внушила всем, что любое слово мальчика ложь. Даже если бы он заявил, что сажа чёрная — и это в его устах поставили бы под сомнение.

— Да, было такое. Я разослал запросы на поиски Поттера и Грейнджер в Министерства Магии всех государств мира ещё девятнадцатого числа, когда ты сообщил о пропаже детей. У Поттера нет палочки, а палочкой Грейнджер с этого времени никто ни разу не пользовался. Конечно, они могли приобрести нелегальные палочки, но местные министерства всегда отслеживали такие каналы. Пока ничего. Их никто нигде не видел и ничего о них не слышал.

— Родителей девочки нашли?

— По адресу, предоставленному академией Шармбатона, такие не проживают и никто их не помнит. Такое впечатление, что всем, кто с ними контактировал, подчистили память.

— Где жили Грейнджеры?

— В Лионе, но думаю, что искать их теперь в том районе бессмысленно. Если хоть что-то появится, я сообщу, Альбус.

* * *

23 января, основные темы новостей.

«Решение суда по делу Гарри Поттера отменено за отсутствием состава преступления».

«Гарри Поттер был брошен в Азкабан по ложному обвинению!»

«Местонахождение Мальчика-Который-Выжил неизвестно! Из Азкабана его забрала Долорес Амбридж по приказу прежнего министра Фаджа».

«Где находится надежда Магического Мира?»

«По сообщению наших корреспондентов, за вчерашние сутки зафиксированы боевые столкновения…»

«… аналитики нашей газеты оценивают потери Магической Британии. После ложного обвинения Гарри Поттера пострадало более шестисот магов и ведьм! Таких потерь не было ни в одной войне за всю историю Магического Мира…»

* * *

25 января, Дурмстранг.

Драко Малфой лежал в больничной палате и предавался размышлениям. Когда отец перевёл его учиться в Дурмстранг, он думал, что здесь преподают в основном Тёмные искусства. Да, преподают, и тёмные, и светлые, всякие, кроме чёрной магии. Основной упор делается не на цвет магии, а на намерения, с которыми собираешься применять те или иные заклинания. Но когда он высказался в поддержку Тёмного Лорда… Мерлин, как же его били, всей толпой! Тогда он очутился в этой палате впервые. Кто бы мог подумать, что тут так много детей, чьи близкие погибли в войне с Грин-де-Вальдом. Как же его возненавидели.