Сфера

Стой! Откуда я знаю, что в файле, в том самом mo3.jpg, именно бабочка? Я его не открывал! Два дня назад мы виделись с Владом, он дал мне дискету, я кинул файлы в директорию…

Или все-таки открывал? Не может сниться то, чего не было! То есть может. И снилось. Так что на самом деле там может быть не бабочка, а, к примеру, крокодил. Надо будет завтра взглянуть, интересно все-таки.

Этот первый, mo3.jpg — успокаивающее. Против кошмаров. Нет, не так. Влад передал нечто вроде инструкции, там по-английски. В ней сказано… «Срывает неприятные ощущения». «Срывает»? Точно, даже по словарю проверил: «to pick off». Будем считать, что это не английский, а австралийский. Получается же нечто вроде анальгина, только принимать следует заранее. Так сказать, профилактика.

Или я все-таки на этот файл взглянул еще перед сном? Бабочка…

[…………………………..]

Слева, под самым потолком! Совсем маленькая, еле заметная. Компьютер исчез, и комната исчезла. Темно! Темнота — это плохо, значит, сейчас ночь, а ночью… Откуда «здесь» бабочка? Причем светится, не очень ярко, конечно, но заметить можно. Свет не фосфорный — обычный, дневной, словно там, наверху, окошко.

Ночь! Надо выбираться отсюда. Как неудачно — попасть сразу в ночь!

Так это совсем не бабочка!

7. ВОЙНА (Chor: 0’37)

Ремень поправить, автомат на плечо…

Предрассветный сумрак, острые зубцы скал, каменистая тропа, уходящая вниз по склону. Взвод ждет команды — моей команды.

Сегодня пасмурно. Это и понятно — война, на войне почти никогда не светит солнце. В городе еще хуже, когда воюешь, там почти всегда вечер или ночь. Если ночь, значит, дела совсем плохи. Но мы не в городе. Знакомые скалы, знакомый склон…

Вперед! Ма-а-арш!

Метеостанция сзади, чуть левее, еще дальше — негостеприимный поселок, но нам не туда, там враг. Но ведь и впереди… Значит, окружение? Значит!

— Скалы позади, склон бежит вниз, сейчас справа будет, озеро. Там я часто бывал, но сегодня война, нам следует, торопиться. За озером — лагерь для военнопленных, теперь он пустует, но вот однажды пришлось оттуда бежать. Это оказалось совсем нетрудно, места знакомые, дорога ведет к морю.

К морю? Да, к морю, но туда нам сегодня не попасть. Надо спешить, надо успеть спуститься… Вниз, вниз, вниз!

День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,
День-ночь-день-ночь — все по той же Африке.
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!

(Перевод А. Оношкович-Яцына.)

Эту песню любил петь отец. Киплинг, кажется, но перевод очень неточный. Не перевод — перепев, даже размер немного иной. Впрочем, разве дело в переводе?

Восемь-шесть-двенадцать-пять — двадцать миль
на этот раз,
Три-двенадцать-двадцать две — восемнадцать миль вчера.
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!

Пыли тоже нет — сегодня холодно, кажется, уже осень, мы все в камуфляжных куртках, в тяжелых ботинках. Сталь автомата влажная, мокрая…

Брось-брось-брось-брось — видеть то, что впереди.
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Все-все-все-все — от нее сойдут с ума,
И отпуска нет на войне!

Все в порядке, вокруг тихо, нас пока не заметили. Странно, на войне очень редко вступаешь в бой. Хотя, если подумать…

День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,
День-ночь-день-ночь — все по той же Африке…

…Ничего странного нет. На настоящей войне, той, которая «там», у неспящих, сражения — это всего несколько процентов от общего времени. Война и «там» — бесконечные переходы, марши, томительное ожидание, топтание на месте.

Я-неспящий ненавижу войну. Я-здешний… Я-здешний к ней привык. Тем более войну начинаю не я, и не мне ею командовать. К тому же сражаться приходится за тех, кто защищает город. А поскольку это МОЙ город…

Восемь-шесть-двенадцать-пять — двадцать миль
на этот раз,
Три-двенадцать-двадцать две — восемнадцать миль вчера…

Вниз! Остановиться, пропустить вперед первое отделение… Только теперь начинаю понимать, что взвод — не взвод, хорошо, если два десятка осталось. Нас успели здорово потрепать. Куда же мы спешим? Если у моря враг, за спиной — тоже враг… К озеру мы тоже не идем. Значит?