Сфера влияния

— В Бирюсинске, — чётко ответил здоровяк, глядя прямо перед собой. Майор помрачнел, и больше вопросов не задавал.

В последний раз комбат вмешался в перекличку, когда старший лейтенант произнёс «рядовой фон Стиглиц!».

Фон Стиглицем оказался тот самый аристократ, выручивший сегодня их с Карлашем. Выслушав его «Я!», прозвучавшее в ответ, майор живо поинтересовался:

— Это что же вы, барон, решили пойти по стопам вашего прадедушки? Он тоже побывал в нашем… кхм… заведении. Кстати, по тем же причинам, что и вы. А потом дослужился до генерала… Кстати, бойцы! Я советую вам обратить внимание на портреты в нашем Красном уголке. Это, так сказать, наши «питомцы», достигшие впоследствии значительных высот как в военной, так и в гражданской карьере. Возможно, рядом с их изображениями когда-то будет висеть и ваше.

Белецкого такая перспектива не очень обрадовала. Нет, он, конечно, был обеими руками «За» и в плане возвращения из штрафбата в ВКФ, и в плане дальнейшего карьерного роста, вот только он хотел бы, чтобы текущий период его жизни был по возможности предан забвению.

После Стиглица начальству и товарищам были представлены ещё четыре бойца. К ним у комбата не возникло никаких вопросов и замечаний. После того, как прозвучала последняя фамилия, майор снова взял слово.

— Бойцы! Все вы запятнали своими проступками честь офицера. Но Империя даёт вам шанс восстановить свое доброе имя. И теперь только от вас зависит, сможете ли вы этот шанс использовать. Подумайте над этим. Империя ждёт, что каждый выполнит свой долг! Даже тот, кто один раз оступился… — и, выдержав паузу, обратился к командиру взвода: — Ну что ж, всё, пожалуй… Командуйте.

Майор с капитаном вернулись в штаб, а старший лейтенант, перестроив свой взвод в колонну по три, повёл его к казарме. Остановив штрафников перед её дверями, он объявил, что они имеют полчаса свободного времени, после чего всем предстоит сдавать зачет по физподготовке, и скомандовал «разойдись».

Большая часть народа после этой команды проследовала в казарму — обустраивать быт. Да и погода особо не способствовала пешим прогулкам. Белецкий и Карлаш решили по рекомендации прапорщика использовать свободное время для похода в военторг. Всё-таки надо было приобрести предметы первой необходимости и для себя, и, чтобы вернуть должок выручившим их людям. После переклички штрафники-новобранцы получили через комм план расположения учебной роты, так что дорогу к магазину военторга нашли без труда.

Но на полдороге до магазина их внимание привлек золочёный купол местной часовни.

— Всегда удивлялся военным городкам, — заявил Егор, притормаживая. — Здания выкрашены в камуфляжные цвета, а бордюры у дорожек побелены, и купол вон, золотом блестит…

— Это всё мелочи. Вон, посмотри туда: Видишь во-о-он возле того ангара притулились мобильные ракетные установки ПКО. Что тут делают МОБИЛЬНЫЕ установки, если это остров? Где им маневрировать? И что вообще здесь делает ПКО? Долбанут по острову с орбиты, и всё…

— Ну, может быть, командование решило, что с Острова ракеты будут лететь до цели на какие-то доли секунды быстрее… — выдвинул свою версию Белецкий. — Кстати. Раз уж мы собирались за спасение свечку ставить в ближайшем храме, то вот он — ближайший… Зайдём?

— Да. Пожалуй, надо зайти. Господь Бог заслужил. Даже не по одной, а по две свечки с брата. На подлете сюда тоже ведь Косая рядом прошла… Мимо, Слава Богу…

И приятели дружно зашагали к часовне.

Первым, что бросилось Егору в глаза, когда они вошли внутрь, был богато украшенный алтарь. Наличие алтаря говорило о том, что в штрафбате возвели даже не часовню, а полноценный храм. В принципе, Егор не раз слыхал, что в местах лишения свободы (а штрафбат, как ни крути, как раз являлся одним из таких мест), многие ударяются в религию. Так что в таком ключе наличие здесь храма, а не часовни, было неудивительно. Так же не удивительно, но довольно-таки неожиданно было наличие в этом храме прапорщика Шелехова. Увидев этого уже успевшего зарекомендовать себя перед ними не с лучшей стороны бравого вояку, друзья нерешительно затоптались на пороге, не ожидая от случайной встречи ничего, кроме очередной порции неприятностей. К счастью, прапорщик не оправдал их мрачных ожиданий: не обращая на двух вошедших штрафников никакого внимания, он домолился у одной из икон, получил благословение стоящего рядом священника, и, сердечно с ним попрощавшись, направился к выходу. Проходя мимо Белецкого и Карлаша, Шелехов скосил на них взгляд, но ничего не сказал. Егору даже показалось, что в его глазах мелькнул огонёк одобрения.