Сфера влияния

— Есть такой анекдот: Приходит в штурмовую роту на должность командира взвода лейтенант только из училища. И видит, что командир роты держит своих солдат «в чёрном теле». Постоянно занятия, учения, строевая… Но почему-то никто не жалуется. Вот и поинтересовался он у начальника, в чём секрет. А тот и говорит: «Протяни руку». Лейтенант протянул. Командир обхватил его ладонь своей, и сильно сжал. «Больно? Только честно» — спрашивает. Лейтенант отвечает: «Больно»… Тот сжимает ещё сильнее… «А сейчас?». «Ещё больнее». Командир сжимает ладонь со всей дури, а лапа у него… — Яков посмотрел на свою ладонь, и улыбнулся, — примерно вот такая… «Больно?». Лейтенант уже еле терпит: «Очень!». Тогда комроты чуть-чуть отпускает руку. «А сейчас?». «Хорошо-о-о!»…

Вот нас сейчас чуть-чуть «отпустили»… И нам хорошо… А не было бы второго этажа, и отпускать было бы нечем… — С этими словами Левинзон снова вернулся к своей тумбочке, оставив Белецкого размышлять над тонкостями управления людьми.

Время близилось к отбою, и отделение уже готово было испытать новые кровати. Только Карлаш, который не отнёс свой чемодан в новую каптёрку сразу, а сначала поковырялся в нём, выискивая какую-то очень нужную ему вещь, наконец-то потащил чемодан на новое место хранения. Отсутствовал он не долго. Буквально через пять минут ввалился в кубрик со словами «Сычёва ведут!». Все бросили свои дела, и столпились у дверей. Действительно, по коридору в сопровождении двух вооруженных охранников шёл, а точнее плёлся единственный пока боец во взводе, который умудрился получить три предупреждения и путёвку на гауптвахту. Вид у него был — краше в гроб кладут. Похоже, охрану ему выделили не для того, чтобы он не сбежал по дороге в казарму, а чтобы поддержать, если он вдруг начнёт падать. Охранники довели подопечного до нового места жительства, и удалились. Весь личный состав взвода рванул в кубрик Сычёва, чтобы «попросить его поделиться впечатлениями» о прошедших трёх днях.

Но разговор не получился — «злостный нарушитель» рухнул на койку, и даже не открывал глаза. Так, не открывая глаз, он и отчитался о своей «командировке»: «Тренировки… Сплошные тренировки. Есть не давали — только питательный раствор. Спать не давали. Только стимуляторы. Плохо старался — боль…» Последние слова «герой вечера» произнёс уже почти шёпотом, и вырубился.

Переглядываясь, штрафники разошлись по своим кубрикам… Последним в кубрик отделения Белецкого зашёл барон. Он молча подошёл к Похмелову, и так же молча протянул ему памятную бутылку водки. Тот, тоже не говоря ни слова, взял бутылку, со вздохом поднялся, и выкинул её в утилизатор. Обернувшись, он обозначив короткий кивок в сторону барона выдавил: «спасибо», и, тяжело ступая, направился к своей койке. Прозвучала команда «Отбой»…

Ночь на новом месте прошла спокойно. Сны снились строго по учебной программе, злобный прапорщик Шелехов штрафников не навещал… В общем, даже как-то скучно. Немного разнообразия в жизнь бойцов второго взвода внесла традиционная утренняя пробежка. Во-первых, потому что с утра началась настоящая метель, чего до сих пор здесь ещё не было, а во-вторых, что во время пробежки бойцы встретили наконец не почтившего их своим вниманием ночью Шелехова: Он ме-е-едленно шёл по дорожке в направлении санчасти, а за ним, зябко ёжась, брела толпа хмурых людей в леней офицерской форме со споротыми знаками различия.

Прибыла новая партия штрафников. В громадной армии Империи всегда находилось достаточно преступивших закон, чтобы штрафбат не испытывал недостатка в кадрах.

Увидав эту картину, Белецкий испытал двойственные чувства: С одной стороны — злость на прапорщика за его очередное издевательство над людьми. С другой — некоторое облегчение при мысли, что теперь у грозы штрафников, возможно, появится более интересный объект для издевательств, чем второй взвод. Второе чувство Егору очень не понравилось. Решив, что подобные мысли недостойны дворянина и просто нормального мужчины, он попытался изгнать их из головы, но они почему-то упорно не хотели изгоняться… Так Белецкий и боролся с самим собой до утреннего построения, на котором оказалось, что вместо занятия по спецподготовке его сегодня ожидает встреча с особистом.

Шагая вдоль зелёной линии, Егор размышлял на тему, какие вопросы к нему могли возникнуть у начальника местного Особого Отдела. Вроде бы за дуэль с фон Ливеном он уже осуждён, за спасение «Сапсана» — уже поощрён. А больше никаких «подвигов» совершить не успел. Оглянувшись, Белецкий обнаружил, что в одном направлении с ним топают ещё двое его сослуживцев. Егор сделал логический вывод, что, скорее всего, они идут туда же, куда и он. И оказался прав. Все три бойца собрались под дверью с надписью «начальник особого отдела». Выяснилось, что местный особист обитал не в штабе, а в здании вещевого склада. Только вела в его апартаменты отдельная дверь. За дверью оказалась приёмная, где все вызванные и разместились. Переговорив с сослуживцами, Белецкий узнал, что они тоже не догадываются, зачем их вызвали. Оставалось только ждать.