Сфера влияния

   В том числе и у группы ефрейтора Ольги Ржевской (когда её назначили командиром группы, тем же приказом присвоили и звание, на что она еле слышно сквозь зубы процедила: «лучше иметь дочь-проститутку...». Чего никто не расслышал, кроме стоявшего тогда рядом Белецкого. Он хорошо помнил окончание этой популярной в войсках фразы, но ни он, ни кто-либо другой из группы не рискнул произнести её вслух при новом командире. Хотя обычно бедные ефрейторы выслушивали эту сентенцию раз по двадцать на дню). Жёлтая линия вывела штрафников к створу аварийного шлюза, знакомому по наземным тренировкам. Там бойцов уже поджидали Пантелей и Василиса, тоже упакованные в скафандры. Шедшая впереди Ольга подняла руку, приказывая всем остановиться, и подала команду: «Забрала шлемов опустить! Скафандры загерметизировать!».

  - Это ещё зачем? - проворчал Карлаш, неспешно выполняя команду.

  - Чтобы завтра не заниматься со мной фехтованием после занятий. Занятие сегодня ты уже заработал. За задержку с исполнением приказа.

  - И зачем скафы герметизировать? Здесь атмосфера... - пробурчал Сашка вполголоса.

   - Приказы не обсуждаются, а выполняются, - отрезала командир, - Не нравится мне эта станция... Кто-нибудь видел со времени прибытия хоть одного живого человека?

   Напрягать память никому не пришлось. Действительно, до сих пор на станции им попадались только автоматы. Людей не было.

   - А сколько мы тут пробыли? Может, прямо за этой дверью и встретим человека. Должен же нас кто-то учить, - заявил Егор.

   - Сейчас увидим, - зловеще улыбнулась Ольга, подавая команду на открытие створа.

   Створки распахнулись мгновенно, как и положено открываться и закрываться аварийному шлюзу. Людей за ними не оказалось. Перед штрафниками предстал стыковочный модуль «Змееежа» - вид изнутри. Ничего особенного - короткий шестигранный тоннель, в стенах, полу и потолке которого были вмонтированы люки, ведущие к стыковочным устройствам лихтеров. Заканчивался тоннель ещё одним створом, аналогичным только что раскрывшемуся. Жёлтая линия упиралась в него. Ольга, опять-таки жестом, хотя ничего не мешало использовать для общения защищённый радиоканал, скомандовала следовать за ней, и направилась к следующему створу, который раскрылся, как только группа подошла поближе. «А вот и первый встреченный здесь человек», - подумал Егор. Прямо за раздвинувшимися створками стоял и ласково улыбался, глядя на оторопелых штрафников, прапорщик Шелехов.

  

   Все замерли. Вот уж кого-кого, а сидевшего у всех в печёнках прапорюги из учебки никто здесь встретить не ожидал. Шелехов бросил взгляд на свой неразлучный антикварный хронометр, и резко перестав улыбаться, заявил:

   - Вы опоздали на тридцать пять секунд. Это недопустимо.

   Штрафники принялись лихорадочно соображать, какое наказание последует за столь вопиющий проступок. Что оно точно будет - никто не сомневался. Шелехова все знали. Но предугадать полёт его извращённой фантазии были не в силах. Оправдываться никто не пытался. От оправданий обычно становилось только хуже.

   Пауза затянулась. То ли прапорщик выбирал наиболее подходящий к данному случаю вариант кары, которая должна была упасть на головы провинившихся, то ли просто наслаждался моментом.

   Внезапно Шелехов широко улыбнулся, и произнёс:

   - Поскольку проступок совершён в первый раз - наказания не будет.

   Сказать, что все были поражены такому решению - значит ничего не сказать. Не успели бойцы осознать, что нависший над ними дамоклов меч рассеялся в воздухе, как очертания лица и фигуры прапорщика стали быстро меняться, и через две-три секунды перед обалдевшей группой стоял уже командир учебной роты капитан Криволапов. Он подмигнул штрафникам, и ехидно поинтересовался:

   - А вы думали, что виртуалка может моделировать только «Каракуртов»?

  

   До людей начало доходить... Но не успели бойцы возмутиться розыгрышем, как «Криволапов» поднял руку в останавливающем жесте: - А теперь послушайте:

   Поскольку приказ был подтверждён соответствующим кодом, полученным каждым участником шоу, штрафникам ничего не оставалось делать, как продолжать молча внимать непонятно кому. Впрочем, с кем группа имеет дело, выяснилось довольно быстро: