Сферический FAKE в вакууме

ВК: Это и любопытно. Когда я начинал знакомство с самиздатом, складывалось впечатление, что массовая идея-фикс — публикация в издательстве. Те, кому удавалось, становились легендами, как тот паровозик, который смог…

АН: И сейчас есть, да, но я наблюдаю и другую тенденцию. Отечественные издательства дискредитировали себя по полной программе, и все больше людей понимает: публикация не даст им практически ничего. Кроме нервотрепки. Потому что вам напишут аннотацию, якобы «продающую», но не имеющую ничего общего с книгой. Обложку — такую же. Засунут в серию, выкромсав из текста все, что к серии не относится. А читатель всего этого не знает. Он клюет на обложку, смотрит аннотацию, читает изуродованное черте что, жмёт плечами и считает автора дебилом.

ВК: С вами так и получилось?

АН: В целом, да. Это конвейер, который закоротило где-то в начале двухтысячных. Все сейчас переходит на человекоцентричность, а там… Там лишь бы гнать поток. Собственно, сами себя забили в угол и не знают, как вырваться.

ВК: Можно про угол подробнее?

АН: Ну, я не эксперт, это просто мое видение ситуации. До Перестройки, допустим, была какая-то цензура, направленная не только на то, что нельзя, но и на то, что нужно. Сейчас над этим принято смеяться, но если заткнуться на мгновение и подумать, то получится, что раньше писателей мотивировали писать что-то социально значимое, поднимать тяжелые темы, взращивать патриотизм. Теперь требуют писать так, чтобы читателя глушить, как дубиной. Все средства хороши.

ВК: В погоне за прибылью…

АН: Именно в погоне за прибылью! Вывели эти нехитрые формулы, типа «крючок в конце главы», «яркое и парадоксальное начало». Ну и понеслось. Все довольны, деньги рекой, да еще можно и с некоторым риском выпускать серьезную литературу. Потом пиратство началось, прибыли начали уменьшаться. Что делать?

ВК: Менять бизнес-схему?

АН: Это работать надо. Нет, просто усилили накал. Больше, проще, тупее. В результате читать начали такие люди, которые… Ну, раньше вообще бы не читали ничего. Хорошо, конечно, чтение — это полезно. Однако эта масса обеспечила рост прибыли. И теперь в издательствах все сидят, схватившись за головы, и не знают, что делать. Чтобы держаться на плаву, надо постоянно наращивать поток макулатуры, риск с серьезной литературой малооправдан, новые имена в ней… Да не нужны они никому.

ВК: Можно взять себя в руки и отказаться от макулатуры, начать прививать людям вкус…

АН: И тут же какой-нибудь расторопный предприниматель начнет издавать эту макулатуру, а издательство обанкротится. Нет, тут я вижу два варианта спасения книгоиздания — либо возвращение сильной и категоричной власти, что, очевидно, невозможно. Либо долгий путь: постепенное повышение качества литературы. Судя по тому, как все эти редакторы начинают сейчас робко пищать о том, что им нужны новые идеи, которых нет, до них это дошло. И они ждут, что новые идеи придут из макулатуры. Большинству макулатурщиков это не надо, они не видят проблемы. Нам ведь с детства вдалбливают, что чтение — признак ума, чего еще-то?

ВК: Так откуда ждать спасения?

АН: От Орфея…

ВК: Того, который за Эвридикой в Аид ходил?

АН: Ну а от какого еще? Именно от Орфея, который не побоится спуститься в самое пекло. От тех людей, которые смогут гармонически сочетать привычные простые схемы и богатое внутреннее содержание. Их есть у нас, процесс идет, но это — не одного поколения дело. Мы с вами вряд ли до серьезных сдвигов доживем.

ВК: Особенно если такие, как вы, уходят без борьбы…

АН: Я не воин, вот увы… Меня эта борьба уничтожит. А я, помимо писательства, еще жена и мать. Без того семье достаётся слишком мало меня… Предпочитаю, чтобы литература была для меня отдушиной, а не полем боя.

ВК: Могу понять. Но скажите, разве в самиздате не то же самое засилье низкопробной литературы?

АН: Если не хуже. Но сайты самиздата — это еще и площадки, где происходит общение, видна какая-то жизнь. Писатели там ведут блоги, делятся мыслями. И при желании легко сориентироваться, к кому стоит зайти почитать, а к кому — ни в коем случае. Если же заходишь в магазин, то видишь корешки книг. Что там, внутри?

ВК: Ну, название…

АН: Да, конечно, название, «яркое и парадоксальное!» (Смеется) Меня от них уже воротит, и многих читателей, думаю, тоже. Кажется, положи передо мной книгу в простом коричневом переплете, с надписью «Книга», — я ей скорее заинтересуюсь, чем суперназванием на мегадизайнерской обложке. Я же говорю, весь мир переходит к человекоцентричности. Люди, которые развиваются вместе с миром, не ищут названий и обложек, они ищут людей. Первый вопрос — кто человек, написавший эту книгу? Какие у него мысли в голове? Симпатичен ли он мне? А вовсе не: «Чем меня накормит вот этот красивый томик?»

ВК: Слова «томик», кажется, лет сто не слышал.

АН: Ну, я старая, да. (Смеется).

ВК: Я предпочитаю слово «мудрая». Спасибо вам большое за беседу.

АН: Спасибо вам. Говорить о себе старушки любят. Зовите еще!

ВК: Всенепременно!