Сфинкс

Кларе было уже под сорок, но выглядела она значительно моложе. Движения быстрые, энергичные. Фигура мальчишески сухая, с плоским животом и грудью, без намека на женственность. Единственное украшение - огромные, влажно мерцающие черные глаза, опушенные очень длинными густыми реcницами. Но, постоянно щурясь, она будто намеренно старалась скрыть их привлекательность.

В клинике Клару не любили и боялись. Беспощадная требовательность к подчиненным, резкие окрики и всевидящее око создавали ей славу бездушного робота, лишенного даже проблесков человечности. Неизменная холодная отчужденность, надменность и замкнутость отпугивали от нее и коллег.

Клару это вполне устраивало. Ее лицо смягчалось лишь в присутствии Гроссе. Она будто скидывала с плеч тяжкое бремя возложенной на нее ответственности, позволяя себе расслабиться, передохнуть...

На селекторе вспыхнула лампочка. Гроссе нажал клавишу.

- Сэр? К операции все готовы. Ждем дальнейших указаний, - доложил голос из динамика.

- Состояние донора?

- По-прежнему напуган, нервозен. Может, инъекцию транквилизатора?

- Ни в коем случае! Никаких искусственных торможений, хите. Мы спустимся через четверть часа.

Передав Кларе пластиковые папки, Гроссе тщательно запер cейф и двери кабинета. Коридор административного отделения был пуст. Рабочий день кончился, из сотрудников остались Только дежурные стационара. Гроссе и Клара направились в ротивоположную от выхода сторону, туда, где коридор заканщвался глухой стеной. Так, по крайней мере, считали работники клиники. Гроссе снял изоляционный футляр с висевшего нa груди "медальона" - и в ту же секунду часть стены ушла сторону, обнажив темный проем.

Едва они ступили в проем, стена сомкнулась позади них.

.Некоторое время их окружал полный мрак. Потом в глаза ударил прямоугольник света, и Клара первая шагнула в кабину. Лифт устремился вниз, в подземную часть здания.

...Узкие серые коридоры с редкими, наглухо закрытыми дверьми петляли и разветвлялись, подобно лабиринтам египетских Пирамид.

Глубоко под землей, в недрах холма, на котором гордо возышалась клиника, укрылась еще одна, не менее обширная, но никому не известная, где тоже безраздельно царствовал Гросc. У нее имелась своя тщательно засекреченная клиентура, персонал, свои ученые и уникальные специалисты. Подминая клиника сотнями тончайших нитей переплеталась с верхней, пользуясь ее лабораториями, богатым эксперименальным опытом, ее сырьем. Верхняя клиника служила своеобрaзным полигоном, опытной базой для Нижней, составляя единое, нераздельное целое.

...Остановившись у одной из дверей, Гроссе приказал подождать. В небольшой, облицованной серым камнем комнaте, где всю мебель составляли кровать, тумбочка да стул, водились двое: пожилая женщина в халате и юноша в полoсатой больничной пижаме. Юноша уставился на вошедшего oкруглившимися от страха глазами.

- Здравствуй, Джо, - по-приятельски приветствовал его Гроссе.

Юноша ответил дробным стуком зубов.

- Тебе холодно? Ты простудился? - Гроссе потянулся к лбу.

Тот дернулся в сторону.

- Это доктор, Джо. Он хочет узнать, нет ли у тебя темпeратуры, успокаивающе сказала пожилая женщина.

Ее подопечный лишь затравленно переводил взгляд с одного на другого, еще глубже отодвигаясь в угол постели.

- Не дури, Джо! - Гроссе повысил голос. - Я должен обследовать тебя, измерить давление, пульс, послушать сердце. Только и всего.

- Чего меня обследовать, - наконец заговорил юноша срывающимся голосом. - Зачем меня схватили, зачем привезли сюда? Что вам от меня надо? Я совершенно здоров. Слышите? Совершенно! - Он был близок к истерике.

Гроссе молча ждал.

Отважившись на протест, юноша тут же обмяк, сдался. Его круглые черные глаза наполнились слезами. Всхлипывая, шмыгая покрасневшим носом, он жалобно затянул:

- Выпустите меня отсюда. Ну пожалуйста. Очень вас прошу.

- Почему ты решил, что тебя не хотят выпустить? - Подсев поближе, Гроссе взял холодную вздрагивающую руку Джо, заговорил доверительно и грустно, глядя ему в глаза: - Понимаешь, глупыш, какая штука... Ты очень серьезно болен. Мы не хотели тебя пугать. Но ты сам вынуждаешь сказать тебе об этом...

- И что же теперь со мной будет? - тихо спросил Джо.

- Все будет как надо, если доверишься мне. Одна очень маленькая, совсем легкая операция, и ты снова здоров. Снова на воле, со своими друзьями. И с мамой, которая шлет тебе поклон и просит быть мужественным. Ведь ты у нее единственный сын. Единственная надежда.

- Вы видели маму?! - вскричал юноша. - И она знает, что я здесь?

- Глупыш. Разве может быть иначе? Тетушка Бетси просила меня о помощи. Кому, как не ей, знать о твоей болезни. Тебя увезли силой, уж не обессудь, она уверяла: добровольно в больницу не пойдешь.

- И то верно. Не пошел бы... - Лицо юноши просветлело, упоминание о матери оказало магическое действие.

- Так как, Джо, доверяешь мне? Будешь делать все, кaк я скажу?

- Да, доктор... - еле слышно прошептал Джо.

- Я не сомневался в твоем благоразумии. А теперь пойдешь за тетей Гретой. И помни: операция совсем легкая, неопасная. Ты ничего даже не почувствуешь, обещаю тебе.